– Ну, по размеру примерно как гражданский флаер…

– Живем, – позволил себе улыбнуться от радостного известия бывший военный, направляя орудие на единственный вход. – Броню этих мы можем попробовать осилить. И даже имеем некоторые шансы пережить их первый залп.

– Стойте! – запаниковал один из курсантов, кивая на лежащие тела тех, в кого фанатиками были вставлены подавляющие волю рабские имплантаты. – Мы не можем драться здесь, они ведь всех расстреляют.

– Они уже мертвы, – покачала головой седовласая лейтенант, возможно помнящая родину малинитов еще нормальной планетой, не погрязшей по уши в религиозных догматах и терроризме. – Жизни новообращенных, чей разум еще можно спасти, если поместить их в хороший госпиталь, эти твари завязывают на биоритмы священников, возглавляющих их отряды. Когда взрывом размазало ту гниду с антигравом, сердца всех, прооперированных сегодня, остановились. Мы должны расправиться с фанатиками раньше, чем они проведут аналогичную операцию всем выжившим, или рискуем остаться единственными людьми на этой планете.

– Представители нашей расы здесь обязаны быть, – запротестовал младший научный сотрудник. – Понимаете, строение барьеров между измерениями таково, что прочность их возрастает в геометрической прогрессии в зависимости от изменений между этими двумя частями мультиверсума…

Продолжить ему не дали лучи боевых лазеров, вонзившиеся в пол гаража и поднявшие после себя тучу пыли и осколков, образовавшихся после того, как материя, в ничтожные доли секунды переведенная из твердого в газообразное состояние, рванула во все стороны.

– Чистят вход, чтобы сразу в дверях под фланговый огонь не попасть, – прокомментировала их действия лейтенант, наводя орудие на проем, куда, однако же, никто не спешил ни входить, ни влетать. – Стандартный прием, если в арсенале нет гранат или чего-то подобного. Сами им пользовались. Сейчас еще чуть-чуть подождут – на случай, если среди нас имеются идущие в лобовую атаку глупцы, – долбанут еще раз, вычищая возможных хитрецов-любителей засад, и только потом влетят внутрь.

– Так! Быстро руки в ноги, и постарайтесь занять позиции сбоку от входа в ангар. – Не отрываясь от наблюдения за проемом немного приоткрытых ворот, больше похожих на дуршлаг из-за многочисленных отверстий, бывший пилот выдал цеу подконтрольному контингенту, как-то само собой свалившемуся ему на плечи. – Лейтенант Зумволт, вы местная, найдете, откуда подпалить задницы этим уродам?

– Есть, сэр! – Старость никак не сказалась на закалке пожилого офицера полиции. – Отыщем какую-нибудь ямку!

– Бери с собой Гомеса, и затихаритесь там. Как только сбросят десант и они втянутся внутрь – поджарьте оставшихся и постарайтесь подпалить птичек!

Махнув манипулятором в направлении разбросанных тел, так и не ставших последователями Малина, Алекс приказал оставшимся:

– Быстро берете эти дрова и наваливаете на стойки медоборудования.

– Зачем? – Нотки омерзения и шока, звучащие в голосе ученого, были буквально материальны.

– А затем, дурья твоя башка, что сейчас тут будет много плазмы, а мешков с мокрым песком или кинетических щитов, которые прикроют твою задницу, тут нет! – Чуть ли не срываясь на рычание, бывший пилот, а теперь самопровозглашенный командир отряда сопротивления одним рывком манипулятора опрокинул хрупкий корпус кибердоктора на залитый кровью и чем-то еще непонятным пол, подготавливая основу для импровизированной баррикады, которая хоть на несколько секунд, но должна была сберечь это дурное мясо, толпящееся за его спиной. Радовали хотя бы курсанты, быстро разобравшие искалеченные, но рабочие винтовки и теперь активно мародерившие трупы сектантов в поиске осколочных и плазменных гранат.

Додумать мысль Алексу не дал вдруг ушедший из-под ног пол. И тиски боли в левой ноге, заставляющие глаза буквально вылезать из орбит. Еще не понимая, что происходит, он попытался встать, вернее, заставить сделать это погрузчик, внутри которого находился. Но тут же снова растянулся на полу. Трудно ходить на двух ногах, если одной из этих конечностей уже нет в наличии. К счастью, его самого не порвало на два разных кусочка, которые здесь и сейчас заштопать никто не смог бы. Взрывом, отделившим одну из опор гуманоидоподобного механизма, всего лишь искривило кабину. Гражданская техника, несмотря на модернизацию, была все же не приспособлена для подобных нагрузок. И потому сейчас бедро, голень и ступня бывшего пилота оказались стиснуты и пережаты, кое-где даже порваны безжалостным и острым металлом. Но в ближайшие секунды и, пожалуй, даже часы ничего серьезного, кроме окруживших неожиданно возникший оплот сопротивления фанатиков, его здоровью не угрожало.

– Подловили, сволочи, – обреченно понял он, отползая подальше от места, где в него попали, и выцеливая вход. – Запустили незаметно летающую камеру, а потом уже по ней навели управляемую ракету. Интересно, много у них еще таких игрушек?

Второй ворвавшийся в проем снаряд, двигающийся со скоростью, спасающей его от средств ПВО, а не то что от медлительных людей, и теоретически способный сбить ракету, несмотря на возведенную баррикаду из тел, превратил медицинский комплекс вместе с укрывающимися за ним курсантами в пылающий крематорий. Одного из гражданских, как раз сейчас пытавшегося затащить к свежим покойникам упирающегося ученого, вместе с младшим научным сотрудником довольно далеко отбросило взрывной волной и прокатило по земле. Однако они, по крайней мере, не превратились в пепел и, пожалуй, даже выжили. Ну, во всяком случае, имели на это неплохие шансы.

– Ну, все, – вздохнул Алекс, понимая, что не успеет доползти до входа и его добьют следующим выстрелом. – Кажется, отбегался.

Как бы в ответ на его слова снаружи зазвучал град разрывов, из-за своей частоты сливающихся в злобный, неприятный для уха гул.

– Тяжелый плазмомет, – определил бывший военный, с облегчением понимая, что смерть откладывается. – Вероятно, кто-то очень удачно воспользовался той шумихой, которую мы подняли.

В проем, буквально впритирку друг к другу, ворвались две десантные капсулы, похожие на горбатых черепах. Одна из них дымилась и, судя по капающим с нее вниз потокам брони, лишилась силового щита. Вторая же оказалась исправной. Во всяком случае, пляшущие вокруг корпуса синие разряды слабо различимых молний свидетельствовали о работе штатного энергетического щита.

Далее предаваться осмыслению происходящего просто не было ни времени, ни желания. Вскинув орудие, Алекс выпустил длинную очередь по капсулам, уже открывающим десантные пандусы. Модель их была ему знакома, пусть сам он такую и не пилотировал. «Фейки» – именно так называли в войсках эти видевшие не один десяток планетарных десантов агрегаты. Их толстенная для машин подобного класса броня при попаданиях разлеталась в разные стороны расплавленными брызгами, но довольно надежно хранила свое содержимое от всего, кроме ракет с кумулятивным эффектом. Маневренность их находилась на том уровне, который и ожидался от самоходных лифтов класса «орбита-поверхность», и более походила на снабженный реактивными двигателями кирпич, зато скорость снижения благодаря встроенным импульсным гравигенераторам была просто запредельной. Однако имелся у них и один крайне нелюбимый десантниками и планетарной пехотой недостаток. И начистить за него лицо конструктору этого уже давно заслуженного ветерана флота выстроилась бы очередь от штаб-квартиры ВКС до сборочных цехов, к слову, находящихся на околоземной орбите. Опускающийся пандус, бывший по совместительству фронтальным кинетическим щитом десантной капсулы, открываясь, подставлял свое нежное содержимое под выстрелы возможного противника. И никакие переносные бронещиты, которые инженеры пытались всучить и так нагруженным поболе всякого мула десантникам, не спасали от переотражений осколков или огненного ада горящей плазмы, врывающейся в столь удобно подставленные проемы.