Сорвавшийся на визгливое причитание парень схлопотал хорошую весомую пощечину от подошедшего лейтенанта, после чего она спокойным голосом резюмировала поток сознания молодого компьютерщика:

– В общем, он как-то смог удаленно подключиться к еще работающему оборудованию, обошел протоколы безопасности и включил оборону периметра. С чем я нас всех и поздравляю, – после чего материнским жестом провела по дернувшейся было голове гика и добавила: – Спасибо, Сэмми, с меня пицца! Хотя где я ее теперь найду?

– Ах да! – решил пошутить над парнем Алекс, не пропустивший мимо ушей его обмолвку об игре, требовавшей полного погружения в виртуал, а значит, насквозь незаконной. – И три месяца тюрьмы. За фарм в «Чудесном мире», насквозь незаконном, как и все подобные ему проекты, базирующиеся на чистом виртуале. Первый раз попался? Нет? А то ведь кроме трехмесячного отдыха в лишенной всех электронных устройств камере еще и в башку маячок посадят, чтобы не лез куда не надо.

– Блин! – Лысый компьютерщик подпрыгнул в воздухе и еще раньше, чем опустился на землю, пустился наутек. Бывший военный даже заподозрил на мгновение, что у него в теле вместе с другими устройствами встроен антиграв. Служащий полиции на ходу поблек как привидение и стал прозрачным, видимо бесформенный балахон парнишки оказался вовсе не такой простой тряпкой, какой выглядел. Наверняка в нем было припрятано достаточно противозаконных штучек еще на годик-другой отсидки. А то и на запрет использования имплантатов, подходящих хоть для какого-то контакта с техникой, включая физическое удаление уже установленных.

– Стоять! – Как седому лейтенанту удалось не только догнать, но и повалить юнца, Алекс так и не понял. Не иначе ее медицинские приборчики работали в форсажном режиме. – Сэмми, он пошутил! Тебя никто не тронет, у тебя справка есть, что на правительство работаешь! И вообще, всей дисциплинарной системе пришел каюк!

– А? – Незаконный пользователь виртуала снова обрел очертания под женщиной, годящейся ему в прабабушки, а может быть даже и являющейся таковой. – Да? Точно! Я ж об этом в чате малинитов читал! Они тоже додумались до того, что установка научников рванула.

– Так, – подобралась лейтенант и поднялась со своей добычи. – А чего ты еще про них вычитать успел?

– Ну, многое, – хлюпнул расквашенным носом парень, обиженно косясь в сторону Алекса. – Вот только какая теперь разница? Я ж систему безопасности, которую кто-то подвесил, частично разморозил, угрозу в виде малинитов в файлах данных нашел, а система себя протестировала, девяносто девять процентов устройств обороны не нашла и тут же красный режим включила. Короче, на улицы вышли боевые дроиды, которых военные на случай беспорядков в подземных хранилищах прятали. Им всем каюк.

Повеселевшие лица окружающих были быстро приведены в исходное состояние скрипучим голосом Иды Зумволт:

– Угу! Целых пятьдесят два раза, как выражалась моя незабвенная бабуля! У этих железных болванов на вооружении только станнеры и клееметы для сдерживания беспорядков. И как вы думаете, насколько эти консервные банки задержат террористов? Более или менее внушают надежду только стационарные турели, но, судя по тому, что я видела, уцелела максимум одна из пяти, а то и меньше. Все же это здание было попрочнее, чем остальные. А о целости башенок охранного периметра уже просто молчу.

Попытавшись отряхнуть мешковатый комбинезон компьютерщика, лейтенант посмотрела на результат своих трудов и махнула на это дело, оценив степень заляпанности одежды кровью и какими-то подозрительными ошметками, ранее щедро усеявшими пол. И в этот самый момент прислонившийся к оплавленной медицинской стойке и поудобнее расположивший руки на висящей на груди плазменной винтовке Рикардо Гомес задал, наверное, важнейший на этот сумасшедший день вопрос:

– И кто-нибудь скажет мне, как мы будем выбираться из этой задницы?

– Колись, умник. – Алекс смерил компьютерный придаток грустным взором, не желая верить, что все их разведывательные силы и поддержка систем местной обороны представлены сейчас именно этим типом, крайне ненадежным на первый, второй, третий и все последующие взгляды. – Какая часть города уцелела? Сколько тут малинитов? Чем вооружены? Об остальном будем думать и переживать позже, если выживем.

– Эм, ну полтора квартала где-то, может, два, – неуверенно промямлил парень и, закрыв глаза, начал странно подергиваться, видимо, задействовал свои имплантаты и пытался достучаться до уцелевших участков компьютерных сетей. – Многие здания обрушились вниз по склонам, и потому посчитать их сложно. А террористов здесь уцелело… Сейчас гляну… Ну, так… А еще… Минуточку, начинаю перебор каналов.

– Он нормальный? – тихонько спросил бывший военный, повидавший на своем веку немало чудиков, которым имплантаты и оперативная память микросхем начисто заменили разум.

– Вменяемый, – кивнула пожилая служащая полиции. – Не сказать, что хорошо его знаю, но общаться раньше доводилось. Кстати, по малинитам… Вы с ними сталкивались раньше?

– Да как-то нет, – пожал плечами Алекс. – Меня больше по колониям мотало, а они всегда свои пакости в Солнечной системе творить старались. Ну, поближе к центру, так сказать, чтобы шума больше было.

– Тогда слушайте и запоминайте, – начала делиться опытом старая женщина. – Пехота у них… Ну, вы видели. Пушечное мясо с устаревшим или даже самопальным вооружением, их задача в нормальных условиях – дать по толпе очередь или кинуть гранату, после чего сдохнуть от огня защитников правопорядка. Чувства самосохранения нет, страха нет, мозгов и умения просчитывать ходы, как свои, так и противника, тоже нет. Опасны, как по самые гланды накачавшаяся наркотиками шпана, заполучившая стволы. При наличии времени и снайпера проблемой не считаются.

– То-то я гляжу, как-то мы их легко покромсали, – заметил бывший военный, осматривая внутренности помещения, где к телам жертв теперь добавились и трупы их убийц.

– Младшие командиры – все сплошь священники их чертовой религии, они на порядок опаснее, – продолжала женщина. – Тот летун был как раз одним из них. Имеют имплантаты, как нормальные военные, быстры, сильны, живучи, вооружены на уровне даже не обычных войск, а спецназа. Сохранили достаточно мозгов, чтобы самостоятельно выполнять поставленные боевые задачи, в общем, становой хребет их сил, к которым крепится все мясо. Всегда держат в голове план отхода в безопасное место. Нередко, прикрывшись подчиненными, успешно скрываются с места проведения терактов, если они у начальства на хорошем счету и их есть кому эвакуировать. Ну а старшее жречество, будем надеяться, нам не попадется. Хотя его представители при такой акции обязательно присутствуют.

– В зоне действия сетей осталось шестнадцать активных каналов связи, один из которых приоритетный, – наконец открыл глаза Сэмми.

– При одном командире полтора отделения и, следовательно, еще как минимум две птички вроде уже поджаренных, – кивнула лейтенант полиции, видимо отошедшая от шока и взявшая себя в руки. – Где они?

– Ну, я могу сказать только приблизительно. – Замявшийся с ответом компьютерщик извиняюще развел руками – Сами понимаете, у меня же не комплекс пеленгации. Где-то рядом, ну и, может быть, чуть севернее. Это единственное, что удается узнать с помощью сохранившихся антенн. Да и то – данные получены на основании разностей уровней сигналов и таймлага пакетов. Ничего точного, конечно, но за плюс-минус тридцать градусов поручиться могу.