Ленин, едва въехал в Россию, провозгласил лозунг – «Вся власть Советам!», противопоставляя Советы (красивое, хорошо для русского слуха звучащее слово!) Временному правительству.

Да, слово звучало красиво…

Это звучание с большим юмором, но и очень точно, с верным чувством родного языка – в том числе и его неправильностей – пояснял когда-то писатель и литературовед Андрей Синявский (получивший в 1966 году семь лет советского лагеря за то, что посмел отправить свою собственную повесть для печатания за границу, не спросив разрешения у «советской» власти):

«Неважно, что советской власти – нет. Это все давно знают, что ее нет, и все без нее прекрасно обходятся. Главное не в том, кто конкретно правит и машет руками с мавзолея. Главное – слово-то больно хорошее и со смыслом: “совет” – “свет” – “светлый” – “свой” – “свойский” – “свояк” – “совейский”. То есть – наш, то есть – добрый».

Надо иметь в виду, что сам-то Ленин ни минуты не сомневался в том, что его лозунг – обман, что в случае победы его партии «вся власть» будет в руках именно этой победившей партии, но никак не у Советов. Но продолжал – и успешно! – свою игру.

На съезде Советов был избран ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет Советов рабочих и солдатских депутатов. Вот этот самый ВЦИК, или сокращенно ЦИК, и олицетворял в нашей стране «советскую» власть (вплоть до 1938 года), на деле – повторю! – не имея никакой реальной власти и только послушно исполняя волю правящей партии большевиков. Точно так же было в течение пятидесяти трех лет (с 1938 года) существования сменившего его Верховного Совета депутатов… Колхозники, колхозницы и рабочие приезжали на сессию из разных мест страны, на их лицах светилась радость: они в Москве, в прекрасной гостинице; им объясняли, за что именно они должны поднимать руку, и им и в голову не приходило, что они могут выступить с какими-то возражениями. Постепенно были образованы две палаты – Совет Союза и Совет национальностей, была разработана строгая процедура разрешения споров и разногласий между ними, но ни споров, ни разногласий ни разу не возникло. Обе палаты единодушно принимали продиктованные им органами правящей партии законы, нередко ужасные: закон 1939 года о приравнивании к вредительству (а все тогда знали, что бывает за вредительство: много лет каторги или расстрел) выпуска некомплектной (!) и некачественной продукции; в 1940 году – о запрете самовольного ухода с предприятия (крепостное право, возродившись, распространилось уже с крестьян на рабочих); в 1947 году – о принудительном труде в колхозах, когда за невыработку нормы трудодней грозила высылка всей семьи! Этот же Верховный Совет единодушно принимал с 1941 по 1944 год беспрецедентные, как их называют сегодня, указы о депортации целых народов.

В июне 1917 года большевики составляли всего лишь седьмую часть членов этого ВЦИКа. В его Президиум в том году вошел всего один большевик – Л. Б. Каменев. Впоследствии член политбюро правящей коммунистической партии и даже глава Моссовета.

Уточним – эти чины он имел до поры до времени.

Давайте покинем на время 1917 год и заглянем в будущее (в «советское время» любили говорить в газетных статьях и речах – светлое будущее). В то, которое Лев Каменев, революционер с юных лет, активно помогает строить в этом самом 1917 году.

Например, в то будущее, которое ожидало хотя бы именно этого убежденного большевика и его близких (только из-за родства с ним!).

Семнадцать лет спустя, а именно в 1934 году Каменев арестован. За что же? Он кого-нибудь убил? Сильно избил? Ограбил? Нет-нет – за расхождение во взглядах с верхушкой своей партии. И получает от товарищей по партии за это расхождение пять лет тюрьмы.

На следующий год его тюремный срок увеличен до десяти лет, чтоб никому из коммунистов неповадно было иметь свое мнение, отличное от мнения партийного большинства.

Но исправить свое неправильное поведение Лев Каменев, даже если и захотел, уже бы не успел: в августе 1936 года он получил от своих недавних товарищей по партии (впрочем, многие из них за последний год уже расстреляны недавними единомышленниками) пулю в затылок. И уже не смог увидеть то «светлое будущее», которое, как он был уверен, строил. Ему всего 53 года – обидно, наверное, было умирать так рано и ни за что.

А его близкие? Первая его жена (сестра революционера Троцкого) развелась с Каменевым еще в 1927 году. Но это ее не спасло. Правда, расстреляна не сразу, а в начале Великой Отечественной войны, 13 октября 1941 года, когда немцы подходили к Орлу. Не одна, а вместе со многими революционерами, заключенными Сталиным в орловскую тюрьму.

Лев Каменев не увидел то «светлое будущее», которое строил: в 1936 году он получил от своих товарищей по партии пулю в затылок

Двое их с Каменевым сыновей расстреляны много раньше – в 1937 и 1938 годах; уж не знаю, докатилась ли в тюремную камеру матери эта ужасная весть. Оба они казнены исключительно из-за отца, хотя уже несколько лет «советские» газеты без конца с восхищением цитировали слова Сталина, сказанные им 1 декабря 1935 года на совещании почетных комбайнеров: «Сын за отца не отвечает». Это была наглая ложь. Но ей многие поверили, потому что очень хотели поверить. А колымские и другие северные лагеря продолжали наполняться детьми врагов народа.

Вторая жена Каменева расстреляна в 1937 году. Семилетний их сын только по малолетству был не расстрелян, а отправлен в детдом. Спустя двадцать лет, в 1956 году, Владимир Каменев скажет: «Из моих 27-ми лет семнадцать я провел в ссылках и лагерях».

Был расстрелян и брат Каменева Николай, а также его жена и их сын – опять-таки только и исключительно за злополучное родство с новообъявленным врагом народа.

…В той царской (как называли ее после Октября 1917 года) России, которую старательно разрушали Ленин, Каменев и их единомышленники, чтобы вести народ, повторю, к «светлому будущему» (как будто можно прийти к чему-то светлому по дороге, заваленной трупами!), таких семейных историй не просто не было – люди тогдашней России не могли себе такого даже вообразить.