«Это не более чем отговорка, – подумал я. – Зарубили, скорее всего, потому, что ты все привык делать наширмочка чужими руками, не удосужился проработать материал, да и не хватило ума все сделать как надо, хотел, чтобы тебе докторскую студенты сделали от начала до конца». А Высшая аттестационная комиссия в то время работала добросовестно, диссертации рецензировались и «липа» не утверждалась.

А как Ильхам Шакирович стал ректором, то в гору пошел. Появились связи в Москве. Через несколько лет он уже член-корреспондент Российской Академии медицинских наук, сейчас же – ходит в академиках, и если перечислять все его звания и членства в различных советах и редакциях, то язык заплетется.

Меня как-то знакомый профессор из химико-технологического университета спросил: «За какие заслуги перед наукой ваш ректор получил академика?» Я ничего вразумительного не смог ему ответить.

Когда у нашего шефа в институт поступала первая дочь, то он как-то к нам заскочил в доцентскую и, не удержав язык за зубами, обмолвился: «Был у ректора, он говорит, что в этом году даже мышь помимо меня в университет не проскочит. Все контрольные задачки вплоть до экзаменов будут лежать в сейфе. А мне дочь по секрету за три дня до экзаменов говорит, что ее подруга каким-то образом достала контрольные задачки».

Помимо бюджетников и целевиков, в университете обучаются коммерческие студенты. Ежегодно за обучение они вносят на счет университета кругленькие суммы.

В отличие от бюджетников, целевики и коммерческие студенты поступают в университет по символическому конкурсу.

Если же рассматривать отдельно бюджетников, то конкурс, к примеру, на лечфак может быть на первый взгляд и не очень большой – три-четыре абитуриента на место. Но среди этих абитуриентов многие заблаговременно бронируют себе место: одним зеленый свет включает ректор, другие – каким-то образом еще до экзаменов достают экзаменационные задачки, третьим родители нанимают репетиторов из числа преподавателей, которые состоят членами экзаменационной комиссии. Поэтому, будь хоть ты семи пядей во лбу, но если у тебя нет денег или «мохнатой руки», то поступить такому абитуриенту в наш медицинский университет сможет помочь только счастливый случай.

Основная масса студентов у нас из Республики Татарстан, но медицинские кадры наш университет готовит и для Республики Марий Эл. Вступительные экзамены проходят для марийцев в Йошкар-Оле. Одно время на потоке формировали группы студентов из марийцев, и следует признать, что по интеллекту они на голову выше наших студентов, очевидно, потому, что на вступительных экзаменах там нет той степени коррупции, которая существует в нашем университете.

Что же до студентов из Чечни, Ингушетии и других южных республик, то интеллектуальный уровень у них такой, что можно говорить о слабоумии этих студентов. Им бы стоять за прилавком, а они – в медицинский.

Кроме того, уже много лет у нас на потоке формируется группа из восьми-десяти иностранных студентов. Как правило, это парни из Ливана, Нигерии, Мозамбика, Уганды и других стран Африки и Ближнего Востока, а также некоторых «подбрюшных» среднеазиатских республик.

В отличие от наших студентов, они раньше более уважительно относились к преподавателям. Почтение к старшим у них в крови. Но в последние годы у них появился ресторанный бизнес. Они, вместо того, чтобы заниматься науками, распространяют по ресторанам кальян. Приходят такие иностранцы на занятия после ночи в ресторане с затуманенной головой с большим опозданием или же вообще не ходят на занятия. В один год они проигнорировали цикл по гематологии. Приходит Саяр Файзыллович на занятия, а студентов нет. «Баба с возу – возу легче!» – подумал он. Но студенты не пришли на занятия на другой и на третий день. Тогда он стал писать докладные заведующему кафедрой. В подобных ситуациях у нас выходит, что прав студент, а не преподаватель. Насмотревшись всего в ресторанах, они перестали с почтением смотреть на преподавателей. Таким студентам ничего не стоит обхамить преподавателя даже на госэкзамене. Как-то по циклу, где изучают заболевания почек, преподаватель не поставила иностранному студенту зачет, так он ей стал угрожать и чуть ли не полез на нее с кулаками. А когда на кафедральном мы обсуждали, как быть с иностранными студентами, то исполняющая обязанности завкафедрой, «стоя по ветру», недвусмысленно произнесла, что проректор университета сказал, что эти студенты платят валюту, и за это мы должны им выдать диплом. Так же думают и иностранные студенты: раз они заплатили, то какие еще должны быть разговоры! И никто не задает себе вопрос: нравственно это или безнравственно. Помню, в один год, выдерживая атаки студентов, я один из всей кафедры, никому из иностранцев не поставил зачет, но это ни на что не повлияло. Лишь только у декана и его заместителя, когда они со мной здоровались, по лицу пробегала тень. Каждый из них мысленно как бы мне говорил: не выкобенивайся, «раз попал в стаю, лай не лай, а хвостом виляй». За иностранцев руководство университета – горой, как, впрочем, и за наших неуспевающих студентов. Перед сессией, к примеру, ректор издает приказ о том, что преподаватели в период погашения задолженностей неуспевающими студентами, все как один должны быть на рабочих местах и в любое время, когда студент явится, должны быть готовы принять у студента отработки и поставить ему зачет. Не хватает только еще приписки о том, что убеленный сединами преподаватель во время принятия у полоумного студента – бездельника зачета, должен стоять перед ним навытяжку.

Когда впервые появились иностранные студенты, то ректор нашему шефу дал указание: повысить требовательность к иностранным студентам и кому попало из преподавателей иностранные группы не давать, а то подумают, что у нас в университете к студентам предъявляются слишком слабее требования. Но вскоре выяснилось, что в практическом здравоохранении этих стран могут работать, так же, как и у нас, любые специалисты. Более того, руководство университета стало считать, что если кто-то из иностранных студентов останется на второй год, то это отпугнет будущих студентов, а это чревато непоступлением в университет валюты. Поэтому если у нас иностранец на зачете или экзамене мало-мало что-то лепечет, то получает тройку, а если говорит членораздельно, то четверку. Они, к примеру, без понятий, какое лечебное действие на организм оказывает преднизолон, а об антибиотиках любая бабуля, сидящая вечером у подъезда на лавке, знает значительно больше, нежели иностранные студенты.

Как-то мне на госэкзаменах пришлось наблюдать такую картину: сдает иностранец вопрос по туберкулезу. Внешне он похож на наших студентов из Чечни. На нем не по размеру короткий и узкий халат с вытачками – видимо, взял его, чтобы сдать госэкзамен, у знакомой студентки. Ответ на вопрос он не знает совершенно: не может определить по снимку, где левое, а где правое легкое, не знает, сколько в левом и правом легком долей. Для него темный лес, что изучают студенты на цикле по фтизиатрии.

«Скажите, кто у вас вел занятие?» – спрашивает студента женщина-экзаменатор. Студент молчит. «Вы что, не посещали занятия?» – «Был». – «Тогда скажите, кто у вас вел занятие: женщина или мужчина?» – «Мужик», – после длительной паузы отвечает студент. «А вот я кто, по-вашему, мужчина или женщина?» – «Баба». – «Пошел прочь от меня, наглец…» – «Обижаешь, я тоже могу», – огрызнулся студент.