– Интересно, что это ему так приспичило? – задумчиво протянула я.

– Кто его знает. Чужая душа – потемки. Ну да ладно. Надоел он мне до чертиков. Чем займемся?

Вопрос, что называется, по существу. Гарик и Артур ничего определенного не обещали, а других знакомых у нас в Рене ле Шато не было. Стало быть, мы предоставлены сами себе и развлекаться придется самостоятельно. Я только было открыла рот, чтобы поделиться своими соображениями на этот счет, как в комнату заглянула мадам Габриэла. Она пришла, чтобы сменить постельное белье. Еще один повод освободить помещение. Мы подались к выходу, чтобы не мешать, но Габриэла выглядела такой расстроенной, что я не удержалась и спросила, что случилось.

– Несчастье, мадемуазель, – горестно покачала она головой. – У моей подруги, жены булочника Готье, прошлой ночью умерла дочка, совсем крошечная.

– Как это случилось? – спросила я больше из вежливости. Ни булочника, ни его семью мне знать не довелось.

– Внезапно. Совершенно внезапно! – вздохнула Габриэла. – Вечером она легла спать совершенно здоровенькая, а утром ее нашли в своей кроватке уже холодную. Бедняжка задохнулась во сне.

Выразив свои соболезнования, мы с Риткой попрощались с хозяйкой и вышли на улицу. Я предложила отправиться в башню Магдалины. Книги, особенно старинные, всегда были моей страстью. В нашем провинциальном городке не приходилось рассчитывать на знакомство с по-настоящему уникальными изданиями, поэтому мне не хотелось упускать возможность сделать это здесь. В моей памяти накрепко засели слова привратника, что библиотека башни Магдалины не знает себе равных.

Ритка не выразила особого восторга по поводу моего предложения. (Я не стала ее осуждать, памятуя, что накануне она уже провела в библиотеке несколько тоскливых часов в весьма сомнительной компании.) Тем не менее она согласилась, и я была ей за это благодарна.

Библиотека, или башня Магдалины, как называли ее местные жители, располагалась всего в двух кварталах от дома мадам Габриэлы и была окружена громадным садом с неоглядной, ровно подстриженной лужайкой между двумя рядами темных рододендроновых кустов. Примерно половина сада, давно не знавшая руки садовника, заросла и превратилась в некое подобие дикого леса. Зато часть перед фасадом радовала глаз аккуратными дорожками и нарядными цветочными клумбами.

Башня Магдалины действительно представляла собой башню, взметнувшуюся высоко в голубое небо.

Но это была только часть здания. Собственно башня казалась как бы прилепленной сбоку к основной постройке с куполообразной крышей. Еще издали, шагая по посыпанной гравием дорожке, я обратила внимание, что более широкая и приземистая часть библиотеки почти лишена окон, тогда как башня, напротив, имела их в избытке. Изысканные, ажурные каскады каменного кружева искусно переплетались, образуя затейливый узор, и замирали где-то высоко, под самой крышей.

Прежде чем пересечь газон, я помедлила. Возможно, у меня уже возникло предубеждение против всего, что касалось бывшего кюре, но мне вдруг показалось, что башня Магдалины, несмотря на всю свою красоту, несет в себе что-то недоброе. Глядя на увитые плющом старинные стены, я испытывала ощущение чего-то жуткого, какого-то реального зла, от близости которого меня, несмотря на жару, вновь охватила дрожь. Мне уже в который раз захотелось бежать как можно дальше. Не только от башни Магдалины, но и вообще из Рене ле Шато.

Я уже собиралась было повернуть назад и вприпрыжку бежать упаковывать чемоданы, но меня остановило банальное любопытство. Двери библиотеки были приоткрыты, и мне захотелось посмотреть, что там внутри.

Мы вошли. После светлого, солнечного дня глаза с трудом различали окружающие предметы. Следующую дверь мы отыскали почти на ощупь. За ней оказалась собственно библиотека. Она оказалась гораздо больше, чем можно было предположить снаружи. Я задрала голову и посмотрела наверх. Второго этажа как такового не было, и потолок казался таким же высоким, как в храме. Приблизительно на высоте двух с половиной метров стены опоясывал деревянный резной балкон, за ним просматривались другие помещения, все стены которых, как и на первом этаже, занимали многочисленные стеллажи с книгами. На балкон можно было подняться по двум лестницам, расположенным по обе стороны от входа, слева и справа. Чуть дальше, возле конторки библиотекаря, я заметила узкую винтовую лестницу. Она, вероятно, вела в башню. Кстати, назначение башни по-прежнему оставалось для меня непонятным.

Три десятка деревянных столов располагались тремя ровными рядами. Возле каждого – удобный стул с высокой спинкой. В зале стояла тишина, казалось, мы были здесь совершенно одни. В косых солнечных лучах, проникающих сюда через два больших итальянских окна, расположенных над портиком, роились мелкие пылинки.

– Черт побери, куда же он запропастился? – громко выругалась Ритка, которой быстро надоело глазеть по сторонам. – Эй, есть тут кто живой? – Она немного подождала и добавила, криво усмехаясь: – А в ответ – тишина… Вот наивные иностранцы. Дверь нараспашку, сторож смылся, заходи, бери что понравится и выноси. Зажрались, буржуи. У нас при таком раскладе давно бы половину книжек растащили. Хотя кому они нужны, кроме таких чудиков, как ты…

– Чем могу быть полезен, мадемуазель? – От неожиданно прозвучавшего прямо за нашей спиной вкрадчивого голоса мы с Риткой подскочили на месте и разом обернулись. Позади нас стоял невысокий старичок в теплой синей кофте домашней вязки. Ни я, ни Ритка не слышали, как он подошел, и теперь взирали на него с великим изумлением. У меня создалось впечатление, что он просто материализовался из воздуха, и мне такое предположение пришлось совсем не по вкусу.

– Вот зараза! Мадемуазели чуть копыта от страха не отбросили. Вот возьму и накатаю жалобу ихнему руководству за неаккуратное обращение с клиентами, – проворчала Ритка, разумеется, по-русски, не забывая обворожительно улыбаться. Вслух она произнесла уже на понятном библиотекарю языке:

– Месье Лепаж, мы с подругой хотели бы осмотреть библиотеку. Это возможно?

– Рад вас видеть снова, мадемуазель, – улыбнулся он в ответ. – Что еще вы хотите посмотреть? Я – к вашим услугам…

– Что? Я? Ах, да… конечно. Это хранитель библиотеки… – вполголоса сообщила она мне. Но могла бы и не трудиться. Дядечка выглядел настолько характерно, что ошибиться было невозможно. Меня удивляло только то, как он еще продолжает работать в своем возрасте. По крайней мере, мне показалось, что он ничуть не моложе вверенного ему заведения.

– Антуан Лепаж, – церемонно представился он, слегка поклонившись в мою сторону. Он сделал это так изящно и галантно, что я едва удержалась от того, чтобы не присесть в ответном реверансе.

– Тонька, выручай, что мы хотим посмотреть? Быстро. А то насует опять этой латыни, – прошипела Ритка.

– Мы впервые во Франции, но уже наслышаны о богатейшей коллекции книг, хранящихся в вашей библиотеке, – старательно подбирая слова, начала я. – Не могли бы вы показать нам наиболее редкие и интересные, на ваш взгляд, экземпляры. Возможно, как-то связанные с историей этих мест.