В молчании они миновали несколько корпусов, оставляя шумный парк слева. Небо внимательно следило за их перемещением. Дом профессора встретил гостей плотно зашторенными окнами и тишиной. Звёзды подмигнули в такт ударам Бербериса по деревянной двери. Отсутствие свидетелей показалось графу благим знамением.

— Профессор, откройте!

Ни звука. Берберис надавил на створку и та поддалась — очередной благоприятный знак.

— Зачем мы здесь? — Череша явно нервничала, однако ответили ей лишь скрипучие половицы.

Дом профессора был крошечным как снаружи, так и внутри: гардеробная, туалет и маленькая спальня, в которой разместилась кровать стол и сумрак. Одинокая свеча догорала в углу на тумбочке. Тени колебались, готовясь с издыханием света поглотить комнату целиком.

Профессор сидел на кровати. Нет, даже не сидел, а скрючился в подобии внутриутробной позы младенца, однако от каждого излома суставов веяло неподвижностью смерти.

— Пришли! — при виде незваных гостей старичок испытал радость умирающего, к смертному ложу которого явились-таки родственники. — Последняя ночь и ОН уйдёт, верно?

Пальцы профессора потянули за горловину халата. Лёгкого усилия оказалось достаточно, чтобы ткань раскрыла доверенный ей секрет: тело под халатом было чёрной сожжённой деревяшкой.

Череша попятилась к выходу. С Берберисом же приключился ступор: ему померещился кошмар, в котором профессор подскочил на кровати так, будто его пнул матрас; испепелённая плоть затрещала и посыпалась углём; из обожжённого нутра, работая когтями, путь себе прокладывал Дракон. Изломав почерневшие рёбра мёртвого миньона, древний бог предстал перед графом во всём кошмарном величии. Лишь правая лапа осталась обутой в профессора и, ступая, подволакивала безжизненную плоть, как старый тапочек.

— Я ждал, дитя.

Дракон подался мимо Бербериса, опалив его брови одним выдохом. Длинная лапа подхватила Черешу, словно девушка была не тяжелее тряпичной куклы; когти вонзились в причёску, срывая гранатовые заколки. Локоны Череши рассыпались драгоценным блеском в затухающем свете свечи.

— Чистый янтарь! — восторг Дракона был радостью изголодавшегося хищника. — Ты выполнил уговор, дитя. Принимай мою кровь в сосуд и властвуй над страстью!

Граф растеряно заморгал:

— Сосуд?

В ответ из пасти Дракона излился смех вперемешку с жаром:

— Можешь подставить ладони, только они будут сожжены до кости.

Берберис в панике осмотрелся, его действия не были спланированы заранее, а значит, и корить себя за непродуманный план не имело смысла. Дракон прокусил своё запястье. Граф стремительно схватил глиняную кружку профессора и подставил край под раскалённую кровь. Если капли было достаточно для воспламенения страсти в одном сердце, то Дракон нацедил с избытком на всю школу.

— Прощай потомок Преклетов. Я возвращаюсь в свой мир, а ты храни тайну в своём.

Тело профессора под лапой Дракона окончательно рассыпалось углями, образовав зловонное пятно на полу, только окоченевшие члены и голова остались лежать по краям. Дракон погрузился в пятно, унося с собой сверкающий ворох шелков и локонов.

Берберис остался в комнате один.

Глава 18

Ночь и мороз тесно сковали свой союз, призвав луну в свидетели. Ступни утопали в снегу, каждый последующий шаг превращался в испытание для мускулов. Пока ноги боролись с тяжестью свинца, голова графа готовилась взмыть к небесам. Разделение тела происходило под присмотром холодных окон в пустых домах.

Кровь Дракона бурлила внутри кружки, очень скоро стенки раскалились. Граф на секунду опустил тару к ногам, чтобы дать пальцам остыть, однако от соприкосновения с ледяным настом глиняное дно треснуло, и вся кровь моментом вытекла. Снег под кружкой зашипел, обращаясь в пар. Со дна снежной проплешины на мир удивлённо посмотрела коричневая земля, разбуженная до срока из зимней спячки. Граф опустился на колени перед деянием своих рук. Холодный ком в его душе неожиданно расплавился и пролился из глаз.

Из-за сугроба на Бербериса наскочил виконт Шипек:

— Где-то неподалёку кричала женщина! Разве вы не слышали?

Слышал ли он что-либо вообще, кроме биения пульса в ушах?

— Теперь всё потеряно! Её больше нет! Дракон забрал Черешу…

После этих слов шиворот графа стал заложником рук виконта. Берберис словно очутился в эпицентре землетрясения, а сердце из живого органа превратилось в деревянную колотушку. Под нажимом пальцев Шипека правда, подобно рвоте толчками выходила из нутра графа. По завершении душевного очищения Берберису ничего больше не оставалось кроме как подняться и брести вслед за виконтом. Снег под подошвами безжалостно объявлял приговор.

Вскоре морозный скрип сменился визгливыми приветствиями знакомых половиц в доме профессора. Свеча давно остыла и, хотя мрак окончил своё воздвижение среди стен, однако пятно на полу искрилось живой тьмой. Лишь воображению было под силу оценить глубины потусторонней пропасти.

Виконт стоял над пятном и, судя по всему, как раз мысленно прикидывал расстояние. Очередная половица, словно прилежный швейцар оповестила о приближении Бербериса. Виконт резко обернулся:

— Я же сказал бежать за Храстом!

— Лучше оставайтесь на местах, — начальник стражи сам появился беззвучно из темноты коридора, чем подставил под сомнение свою причастность к живым. Сейчас он походил на призрачного воина с сумрачным взглядом и обнажённой рапирой, который привёл на битву молчаливых воинов.

Один из стражников приподнял лампу, разрушая иллюзию. Свет ударил по тьме молотом и тени забились по щелям, оголяя ужас происшедшего. При виде останков профессора, виконт стал бледнее мела, кто-то зашептал молитву.

— Это моя вина… — граф с готовностью выступил вперёд, теперь правда слетала с его губ легче плывущего по течению пёрышка.

На середине душевных излияний Храст резко махнул рукой — будто водрузил плотину:

— После поговорим. С этой минуты в школе вводится чрезвычайное положение. Все учащиеся обязаны собраться в административном корпусе.

— Вы с ума сошли! — в отчаянии виконт схватился за голову. — Нужно немедленно идти за девушкой! Времени до рассвета, а затем путь в мир Дракона закроется!

— Упрямый мальчишка! — зарычал начальник стражи. — Не вынуждай силой тащить тебя!

Скулы и виски Шипека стали твёрже гранита, внутренний порыв двинул было его тело вперёд одновременно с рвущимися из сердца доводами, как вдруг виконт успокоился. Решительность коснулась бледного лица, расслабив мускулы.

— Лучше захватите мне рапиру. Честь имею! — с этими словами он прыгнул во тьму.

Это произошло до того неожиданно, что в первую секунду никто не осознал куда подевался Шипек — вот он стоял на виду и вдруг исчез из земной плоскости, да и вовсе из мира. Лишь пятно на полу вспыхнуло чёрными искрами, поглотив очередное тело.

— Не с места! — рявкнул Храст.

Берберис удивлённо посмотрел на начальника стражи: это он ему говорит? Так и было: тело графа словно обрело собственную волю и вершило путь, пока голова задавалась посторонними вопросами.

— Идиот!

Оскорбление настигло Бербериса уже в падении. Отчего-то он