Может, действительно, из-за какого-то дурного предчувствия. Но ведь в дурные предчувствия Тамара не верила никогда.

С той памятной ночи, когда мы с Дианой подкрутили ланцы[27]из Новомосковска, оставив у себя за спиной, ни много, ни мало, шестнадцать жмуров, всё срасталось для нас столь беспроблемно, как это случается разве что на последних страницах криминального чтива со счастливым концом. Вот только и я, и Диана — не блаженные ж дуры — осознавали, что для нас это все не конец, а только начало… Ну, продолжение… Позади оставили многое — впереди уготовано больше в тысячу крат. Мы прошли всего-навсего первый круг Дантова ада, и перед тем, как вступить во второй, наша жадная на послабления жизнь нежданно расщедрилась и отщипнула для нас короткую, но, несомненно, заслуженную передышку.

Всё, как нельзя лучше. Всё супер. Всё гладко и сладко. Навечно бы так'.

…Еще в Новомосковске Дину-Ди за рулем «Форда-Транзита» сменил Андрей, и лишь один-единственный раз перед Тулой его тормознули легавые, лениво проверили документы, а на нас, затаившихся в темном салоне, вообще не обратили никакого внимания. В Туле «Транзит» был оставлен на одной из стоянок, а мы втроем, потратив на ожидание всего сорок минут, удачно вписались в подвернувшийся во внеурочное время питерский поезд.

За себя с документами на Викторию Энглер я тогда не беспокоилась ни на грош, за Андрея — тем более, но вот беспаспортная Диана… А ведь у нас на троих из багажа была лишь одна полупустая спортивная сумка. На фоне нагруженных неподъемными сидорами и реечными ящиками с фруктами загорелых курортников мы бросались в глаза, будто нудисты в мечети во время намаза.

Короче, до первого мусора.

Но, как ни странно, ни на одного легаша на платформе мы не наткнулись, а потом растворились в толпе и уже через двадцать минут беззаботно обедали в одном из многочисленных ресторанчиков, каких теперь много в узких улочках, примыкающих к Лиговскому проспекту.

— Через полчаса к нам подъедет один человек, — сообщил Андрей, переговорив с кем-то по телефону. — Он отвезет вас на квартиру. Это за городом. Там вас никто не побеспокоит. Удобства все. С деньгами, насколько я знаю, у тебя полный порядок, — коротко глянул он на меня. — С документами тоже. Дине-Ди ксиву выправим в течение нескольких дней. Как бы ты пожелала, чтобы тебя звали? — Теперь уже взгляд на Диану, куда более долгий, нежели на меня. Немудрено. Этот кобель начал аккуратненько подкатывать к ней бейцалы,[28]еще когда мы ехали в поезде. Дина-Ди терпела, даже поддерживала разговор, но никаких авансов красавчик Андрюша от нее пока так и не получил. — Выбирай фамилию, имя…

— Как ее будут звать, выбирает здесь не она, — отчеканила я, решившая этот вопрос еще накануне. — И не ты, дорогой Андрюша. У тебя есть автомат?[29]

Он лишь состроил удивленную рожу, но в ответ не перднул ни слова. Протянул через стол дешевую ручку и принялся внимательно наблюдать за тем, как я карябаю на салфетке печатными буквами: «Астафьева Тамара Андреевна, рожд. 20 декабря 1977 г. место рожд. Череповец».

— Вот это все должно быть в ее одеяле,[30]— протянула я салфетку Андрею. — Предупреждаю: могут возникнуть проблемы. Девочка с этими данными в розыске, как пропавшая без вести, с лета девяносто второго. Но этот вопрос твои люди, надеюсь, уладят. Забашляют легавым побольше, и всё… Не облажайся, Андрюша. Покажи девочкам, насколько ты крут. Мне очень важно, чтобы в паспорте у Дианы было записано именно это, один к одному — одарила я ошарашенного Андрея самой ослепительной из улыбок, какими только владела. — Справишься, правда?

— Всё будет о'кей, Тамара Астафьева, — улыбнулся он мне в ответ. — Справлюсь. Я отвечаю…

Это был один из тех редких случаев, когда Андрей пообещал и, действительно, выполнил свое обещание. Ровно через неделю Дина-Ди со счастливым блеском в глазах разглядывала свой новый паспорт и водительское удостоверение. У меня — вернее, у Виктории Энглер — права уже были.

— Теперь дело за малым. Не хватает машины, — многозначительно заметила я. — Слышишь, Андрей?

Он слышал. А потом с глупой улыбочкой на устах долго качал головой, прежде чем произнес:

— Ну ты и наглющая! Хм… Хорошо, пригоню вам «восьмерку».

— Приличную иномарку. Новье, — выдвинула я условие, и меня сразу же поддержала Диана:

— «А-6» или «А-8». На крайняк сойдет «седьмой» БМВ или «Мерин». Не старше года.

— Вы рехнулись! — Андрей непроизвольно отодвинулся от нас, как от двух прокаженных. — Да такая лайба стоит в лучшем случае полсотни штук. Девчонки, вы хоть представляете, во что мне обошлось дернуть вас с зоны?

— Я даже не представляю, — состроила хитрую улыбочку я, — с каким процентом ты вернешь себе эти фишки, когда я вместо Крошки заполучу наследство Богданова. И сколько ты потеряешь, если в самый последний момент я запорю какой-нибудь левый косяк. Или, к примеру, мы с нашими новыми ксивами решим нарезать отсюда куда-нибудь на Дальний Восток и начать там новую честную жизнь. Так заштрихуемся,[31]что вовек нас не найдешь… Андрюша, я не желаю тебя мастырить[32]и, тем более, брать на понты, — продолжила я, выдержав паузу и с удовольствием наблюдая за тем, какую кислую рожу скорчил Андрей. — Просто напоминаю, что мне беспроблемно устроить тебе большой маракеш.[33]А еще напоминаю, что если взяла на себя какие-то обязательства, то выполнить их мне помешают лишь форс-мажорные обстоятельства. Своим словом я дорожу, и хотя никакого слова не давала, всё равно считаю необходимым помочь тебе в той афере с наследством, что ты замутил. Так что можешь не менжеваться, спать спокойно и считать, что разговор о машине был обычной бодягой. Не надо нам ничего, перетопчемся. А я с тобой до конца. Если, конечно, ты сам вдруг не выкинешь какой-нибудь фортель, который мне не понравится. Вот такие дела, дорогой.

Уж не знаю, поверил он мне или нет, но только через два дня, возвращаясь из леса, мы с Дианой обнаружили у подъезда блестящую «А-шестую» и грустного Андрея возле нее — ключ от квартиры мы у него отобрали еще неделю назад.

— Где вас носит? Я здесь болтаюсь уже три часа, — устало вздохнул он и протянул мне техпаспорт и ключи от машины с брелоком сигнализации.