Слышу над макушкой тяжёлый вздох, но поднимать голову не рискую. Не хочу опять зависнуть, созерцая. А он наконец отмирает и несёт меня прочь из допросной комнаты. Вот только вместо того, чтобы направится к камере, где меня вроде как собирался запереть, направляется дальше по безлико-белому коридору, потом поворачивает направо и начинает подниматься ступеньками вверх.

— Ты не спросишь, куда я тебя несу? — задаёт новый вопрос, сбивающий с толку.

— Меня сейчас больше интересует, почему вы меня несёте. — подумав, отвечаю я. Как-то так получилось, что своими не поддающимися моей логике действиями, он избавил меня не только от самообладания, но и от страха перед ним самим.

— На мой вариант вопроса ответить проще. — бормочет он перед тем, как толкнуть плечом дверь наверху лестницы.

Мы снова оказываемся в коридоре, но это уже явно жилая часть дома. Его дома. Мне бы сейчас вырваться и толкнуться в любую из многочисленных дверей. Конечно я демону не соперник. Но убежать мне силёнок хватит. Словно прочитав мои мысли, Никодий крепче сжимает моё тело и предупреждает.

— Не стоит, Шэмани. Ты не успеешь. Я не позволю тебе уйти.

Всё-таки поднимаю голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Никодий встречает мой взгляд с понимающей ухмылкой и я чувствую, как закручивается вокруг воздух, повинуясь его воле, сразу делая более понятной его уверенность.

Действительно не успею. Он — шарган. Могла бы и раньше догадаться. Чувствовала ведь его силу. И пока мой заторможеный болью и усталостью мозг, делал очевидные выводы, это живое воплощение бури и грозы, доставило меня… в обыкновенную гостевую спальню. А потом ещё и в ванную. Это ещё зачем? Чистых убивать приятней? Если он, конечно, ещё собирается это делать, в чём я уже начала изрядно сомневаться.

Демон опустил мои ноги на пол, сжал на миг плечи своими ручищами, уставился в глаза пристально и приказал.

— Тебе нужно согреться. Прими горячий душ. Дверь не вздумай закрывать. Учти, я рядом и успею остановить.

Пожалуй, сегодня я уже устала удивляться. Девочка, которая сама себя спасла, и меня заодно, её отец, который вместо того, чтобы сразу убить меня, приносит на руках туда, где я могу унять наконец эту противную дрожь озноба. Что ещё меня ждёт? Боюсь даже представить.

— Шэмани, ты меня поняла? — нетерпеливо спрашивает, вглядываясь мне в лицо. — Тебе не нужно убегать.

Не то, чтобы я действительно собиралась. По крайней мере точно не сейчас. Я ещё не вернула его дочери долг, не рассказала даже малую часть того, что знаю о Мессире. Это самое меньшее, что я могу для неё сделать. Просто обязана. А там посмотрим. Так странно осознавать, что я хоть и пленница, но свободна в своих мыслях и решениях.

— Я поняла. Убегать не буду. — киваю.

Он знает, что я не вру. Не зря ведь так пристально всматривается в ауру. Поэтому отпускает меня наконец.

— Хорошо. Я жду тебя.

И выходит, оставляя меня в относительном уединении. Дверь так и остаётся открытой нараспашку, но мне уже всё равно, даже если он в открытую будет смотреть. От одной только мысли о горячей воде, я готова рыдать от предвкушения. Трясущимися руками кое как вешаю моё спасительное одеяло на вешалку, потом лихорадочно избавляюсь от рубашки и трусиков, и забираюсь в кабинку. Хлопаю ладонью по панэли, усилием мысли задавая температуру воды, и едва не вскрикиваю, когда на меня обрушивается обжигающий дождь. Мне хватило ума не выставлять на горячее. Даже такая, вода мне кажется почти кипятком. Но это даже почти приятно. Подставляю лицо под тёплые струи и позволяю себе расслабиться.

Как же хорошо. Только сейчас до меня в полной мере доходит, что я свободна. Свободна!!! Всё это внешнее. То, что я пленница в этом доме, что в соседней комнате меня ждёт грозный шарган, намерения которого для меня абсолютно непонятны, что я не знаю, останусь ли в живых, всё это — полная ерунда, по сравнению с тем, что я наконец-то свободна. В своих мыслях, поступках, решениях. Никто больше не заставит меня делать то, что я не хочу. Это осознание накрывает меня с головой. Хочется не то хохотать, не то плакать. И я делаю это. Просто потому, что могу. Тело сотрясается теперь от хриплого истеричного смеха, и горьких всхлипов, горячая вода падает на макушку и я обманываю себя, что стекая, она смывает всю ту грязь, что успела на меня налипнуть за эти долгие пятнадцать лет в рабстве у монстра. Ноги больше не держат, но мне всё равно. На полу тоже хорошо. Утыкаюсь лицом в колени и, уже не сдерживаясь, рыдаю.

Он появляется внезапно. Я чувствую на себе этот пристальный взгляд и мне даже кажется, что мужчина беспокоится обо мне. Поднять бы голову, открыть глаза и посмотреть, но у меня нет на это ни сил, ни желания.

Вода прекращает литься. Ощущаю его совсем рядом, меня снова поднимают. Наверное, чтобы вытащить из душевой кабинки. А потом в сознание врывается этот голос. Нежный, успокаивающий. Бархатный.

— Тише, тише, девочка. Всё уже позади. — Никодий ставит меня на пол и заворачивает с головой то ли в огромное полотенце, то ли в пушистый халат, и прежде чем я успеваю сквозь слёзы и опухшие веки его рассмотреть, прижимает к себе, утыкая носом в широкую грудь, и произносит совсем уже невероятное. — Никто больше не посмеет тебя тронуть, Шэмани. Я не позволю. Всё будет хорошо.

— Вы не желаете мне смерти? — не выдерживая, задаю я давно назревший вопрос.

Его рука, до этого гладившая мою голову, замирает на полудвижении.

— Ты всё ещё ждёшь, что я тебя убью? — отвечает вопросом, на вопрос. И голос опять злой. Я уже начинаю различать эту эмоцию в низких вибрациях.

Содержательно говорим, однако.

— Я не знаю, чего ждать. Исходя из моих знаний о демонах, ваше поведение абсолютно алогично. — озвучиваю свои мысли.

В ответ на эти слова, мужчина хмыкает и снова подхватывает меня на руки. Ещё и халат поправляет так, чтобы завернуть мои ступни.

— И как же я должен себя вести? — спрашивает, вынося из ванной. — Исходя из твоих знаний.

И что ему ответить? Что он не может проявлять вот такую непонятную заботу к той, которую по идее должен, если не убить, то хотя бы держать в карцере, пока не вытянет всю нужную информацию? Или, что не должен меня вот так обнимать, словно ему не всё равно.

— Шэмани, давай я тебе объясню, как вижу эту ситуацию я. — видимо не дождался моего ответа Никодий.

В спальне, куда он меня приносит, царит приятный полумрак. Мужчина усаживает меня на кровать, застланую покрывалом цвета какао, и садится напротив. Ловит глазами мой взгляд и продолжает.

— Ты, конечно, права в том, что демоны не прощают угрозу своим близким. Тот, кто посмел посягнуть на мою Сэй, поплатится своей головой за это. — произносит значимо, не оставляя ни малейшего сомнения в том, что именно так и будет. Вот и ответ. Но он говорит дальше, снова вышибая меня из равновесия. — И тебя я таковой не считаю. Смерти от моей руки ты не дождёшься.