— О господи, Жюль, что с тобой случилось? Кто эти люди, мы ещё можем их покарать?

Жюльен отрицательно помотал головой, на его губах возникла странная улыбка, не счастливая, но и не грустная.

— Ты пьян? — с сомнением спросила сестра.

Тот же жест. В принципе, ни запаха изо рта, ни румянца щёк у брата не наблюдалось. Кристина потрогала ему лоб — температуры тоже не было.

— Ты точно не болен? Мне не надо посылать за врачом? Я могу позвать Фанфана и он…

Брат провёл наискось ладонью, прерывая сестру.

— Я не пьян, но хотел бы напиться.

Кристина удивлённо приоткрыла рот и слегка отстранилась от него.

— Ты уверен, что стоит это делать? В твоём состоянии…

Брат зажмурился на пару мгновений, подошёл к столу, хотел сесть на стул рядом, но передумал, вместо этого он выбил дрожащими ногтями по столешнице сбитый ритм песенки:

"По дороге по лоррэнской

Шла я в грубых, в деревенских,

Топ-топ-топ Марго,

В этаких сабо."

Лицо Кристины выражало высшую степень тревоги, на которую было способно.

— Я узнал такое, что лишь крепкое вино… нет, лучше ром… лишь ром поможет мне осознать то, что я узнал.

Сестра с ужасом прикрыла рот ладонью, зная, что Жюльена собьёт с ног и несколько хороших глотков полусухого вина, а уж ром…

Кристина и сама не могла уже твёрдо удержаться на ногах, а потому села на стол, глядя брату прямо в глаза.

— И что же ты узнал? — прошептала она.

Брат закрыл глаза и медленно повёл указательный палец к потолку.

— Комета? Солнечное затмение? Звёзды изменили положение?

В состоянии Жюльена изменение эмоций давалось тяжело, но сейчас он искренне удивился. И даже обрадовался.

Кристина всё прежняя! Всё та же любознательная девочка с серьёзным взглядом, которая потащит его хоть на край света в маленькой лодке и при этом будет следить, чтобы он не простудился. Когда он хотел сообщить ей о низких, грязных, приземлённых вещах, она думает о звёздном небе. Нет, эти интриги, эти деловые бумаги и ножи не для неё. Если они когда-нибудь смогут разбогатеть, то навсегда покинут Карибы и будут жить в Париже, или в Риме, или в Ньове-Флоренции, будут учиться и учить.

— Жюльен?

Брат потряс головой, пытаясь сосредоточиться.

— Прости. Просто я хотел сказать… Вот мы же сейчас ведём войну за передел земли, так?

Губы Кристины с болью поджались.

— А вот если кто-то ещё, тот, кого мы почти не видим, тоже ведёт войну с другими такими же и тоже за передел земли, тоже убивает, обманывает, заряжает и стреляет, вдыхает запах крови и предаётся неизменным удовольствием, зная, что может умереть завтра? Чтобы ты подумала об этом? — Он говорил медленно, словно сам размышлял над этой мыслью.

— Ты болен, брат, — быстро ответила ему Кристина. — Вот что я думаю. Это всё, что ты хотел мне сообщить?

Жюльен открыл рот, но тоже закрыл его. Затем сказал совсем не то, что хотел добавить:

— Один странный человек высчитал, что комета прилетит через пятьдесят один год[6]. Я этому не очень верю.

Сестра встала, подошла к шкафу, где находился алкоголь в бутылях, долго ковырялась в нём и наконец вынула бутылку ямайского рома.

— Напейся и спи. Твоя голова полна бредовыми мыслями.

Жюльен поднялся к себе с бутылкой рома. Кровать была уже расстелена. Молодой человек подошёл к ней сбоку и упал лицом в одеяло. Долго так лежал неподвижно, прежде чем смог наконец встать и начать раздеваться. Сделал большой глоток из бутыли, затем нашёл платок, смочил его ромом и начал протирать свои раны. Занозы вынимать сил уже не было.

Кое-как обработав себя, он лёг в кровать на живот и потушил лампу.

Кристина сделала вид, что не заметила чудовищных царапин, идущих от шеи вниз через грудь, и покусанных рук брата. Когда он стоял рядом со столом и барабанил мелодию песенки, она разглядела, что это действительно были следы зубов, но это были не зубы акулы или какой-нибудь другой рыбы. Такие же следы находили на трупах моряков и рыбаков, которые отправлялись в стороны рифов.

Кристина давно разочаровалась в боге, который отвернулся от них тогда, при нападении иберийцев на Гренаду, и не спас их мать. Он не помогал им в долгих скитаниях по Антильским островам, когда у них обманом отобрали последнее имущество и они с братом, будучи ещё маленькими детьми, танцевали под отвратительный аккомпанемент скрипки отца, а им бросали мелкие монетки.

"Повстречала трех военных

На дороге на лоррэнской —

Топ-топ-топ Марго,

В этаких сабо.

Посмеялись три военных

Над простушкой деревенской —

Топ-топ-топ Марго,

В этаких сабо…"

Ей предлагали стать проституткой, когда ей было всего двенадцать, почему бог не заткнул им рты? Они обрели спокойствие лишь когда осели на Аматоре и отец устроился в какую-то контору при губернаторе. Она была старше и поэтому всё помнит. И не прощает.

Но сейчас ей захотелось обратиться именно к этому немому и равнодушному существу.

— Отче наш, иже еси на небеси, если ты всё же слышишь меня там и понимаешь, что я несу смерть не ради выгоды твоей, но помогаю карать твоей деснице, убереги брата моего Жюльена от русалок и даруй мудрость обмануть их. Это не наша война и не пристало людям помогать чудовищам, так пусть же эти женщины не украдут его сердце.

Слово "член" Кристина произнести не решилась. Жизнь важнее плоских удовлетворений, пусть ими и придётся пожертвовать ради оной.

1. Пороховая мартышка — низшая должность в команде пиратского корабля. Обычно её выполняли портовые мальчишки, делая самую грязную работу: поднося порох и ядра канонирам, работая лазутчиками и т. д.

2. Фальконеты — небольшие пушечки калибром примерно от одного до трёх фунтов (вес чугунного ядра не превышал 0,5 кг, диаметр канала ствола около 50 мм). Они крепились не на колесных лафетах, а на вертлюгах, то есть их было гораздо легче переносить и наводить.

3. Склянки били (то есть звенели в колокол) каждые полчаса. Кхецо отбил до пяти часов утра.

4. Софизм — суждение, которое поверхностно кажется правильным, однако в основе содержит преднамеренную ошибку с целью запутать противника. Один из примеров софизма — рассуждение, почему девушка не человек.

5. Будь добр (итал.)

6. А вот теперь, дорогие начитанные мои читатели, попробуйте высчитать, в каком году происходит действие, зная периодичность появления этой кометы))) потому сам автор забыл

Глава 4. Корабль-призрак

Морис у себя на родине наблюдал за рыбаками, и потому пришёл к выводу, что