– Тебе оказана великая честь, – проговорил всадник голосом негромким, но мощным, напоминавшим о вое ветра в шуме бури. – Пади на колени передо мной и отдай то, что тебе не принадлежит.

Под тяжестью его взгляда ноги слабели и подгибались, но Лера затрясла головой, отгоняя наваждение.

Все ее сказки вдруг оказались правдой. Но сейчас она не на ролевой игре, где у нее самой есть какие-нибудь особые способности, заверенные мастером, где удары не наносят, а лишь обозначают, где всегда, в любой момент, можно выйти из игры. Сейчас – все по-настоящему, и здесь наверняка бывает настоящая смерть.

Когда он шагнул в тронный зал, Эйлор даже не взглянул в его сторону.

Кирилл бывал здесь не единожды, но словно увидел помещение впервые – грязные серо-бурые стены, покрытые белесым, не знающим света мхом, уродливые выросты сталагмитов, похожие на оплывшие свечи, сталактиты, с которых монотонно капала вода… Это был мир, лишенный цветов и красок, мир, в котором было так холодно и так неуютно!.. И как он мог жить здесь, жить и верить, что это – его родина?..

Именно там, на границе тьмы, он вдруг вспомнил…

Ласковая рука… «Спи, сынок, спи, мой маленький…», негромкий скрип колыбели, мелодичная песня… Это мама. Она где-то рядом… Кажется – только оглянись…

А потом еще – осколком – большая толстая книга в тяжелом кожаном переплете. Он, Кирилл, пытается прочитать… «Аз, буки, веди, – подсказывает ему уже знакомый ласковый голос. – Это же несложно. Читай, сынок, ты у меня умный…»

А еще – сбрызнутый росой луг с высокой травой, от которой одежда тут же вымокала до нитки, всадники на низеньких мохнатых лошадях, с гиканьем скачущие по краю деревни… У этих людей узкие глаза и не знающие поражения луки… И огонь… огонь, выжигающий все кругом, безжалостный огонь, из которого вдруг появляется высокий старец с мертвыми глазами и безжизненным, словно вырезанным из камня, лицом…

Кажется, Кирилл пошатнулся, а потом взглянул в холодные глаза правителя, из которых на него вдруг выплеснулось мертвенно-синее сияние…

* * *

– Верните Кила, – проговорила Лера. Язык казался деревянным и едва ворочался во рту.

Старик в короне ничем не выразил ни удивления, ни досады ее непослушанием.

– Ты считаешь, мы его удерживаем? – сказал он спокойным, лишенным всяких эмоций голосом. Если бы заговорила каменная статуя, она общалась бы именно так.

Темнота. Безнадежность. Равнодушие. Все это навалилось на Леру, и, чтобы прийти в себя, ей потребовалось вонзить в ладони ногти. Боль немного привела девушку в чувство и дала возможность ответить:

– Да.

– Ну что же. Тогда я покажу тебе мою дочь, невесту Кила.

Старик сделал рукой едва заметный жест, и из строя выехала всадница на угольно-черной тонконогой лошади.

Молодая эльфийка была столь ослепительно красивой, что на нее, как и на яркий свет, было больно смотреть. Изящные черты бледного узкого лица, огромные миндалевидные глаза, тонкая линия красиво изогнутых губ, длинные медно-рыжие волосы шелково блестят в лунном свете… На эльфийке было простое белое платье, подхваченное под высокой грудью алой лентой, на шее висело массивное рубиновое ожерелье, бросающее на кожу кроваво-алые блики, рубины же украшали удлиненные ушки и тонкие изящные запястья. Нужно было оказаться слепым, чтобы не заметить разницу между ней и Лерой. На фоне дочери Эйлора Лера казалась замарашкой и… уродиной.

Красавица смотрела на свою жалкую соперницу презрительно и высокомерно.

«Если у Кирилла такая невеста, то мне уж точно ничего не светит!» – мелькнуло в голове у Леры. Собственная выходка показалась ей безнадежно глупой. Ну вот, пришла она как последняя дура на перекресток, чтобы убедиться в собственном ничтожестве, а Кирилл… или Кил, если уж на то пошло, наверняка смеется над ней.

Девушка огляделась, пытаясь разглядеть его среди свиты, но парня нигде не было. Интересно, почему?..

Это придало ей новые силы.

– Я хочу увидеть Кирилла! – громко произнесла она.

Надменная красавица едва заметно поморщилась.

– Отец, – обернулась она к старцу, – позволь мне поговорить с… нашей гостьей, – в последние слова было вложено ровно столько презрения, чтобы Лера понимала, что ни в коем случае не ровня жителям холмов.

Старец посмотрел на дочь тяжелым, ничего не выражающим взглядом и кивнул.

Дэй тронула коня и, отъехав немного, остановилась. Лера нехотя последовала за ней. Девушке не слишком хотелось беседовать с дочерью правителя, однако если та предлагала разговор, значит, отчего-то была не уверена в своих силах, так что стоило хотя бы выслушать, что она хочет сказать.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга – Дэй, даже не подумавшая покинуть седло, и Лера, стоящая перед ней на земле.

– Мне жаль тебя, – проговорила наконец эльфийка голосом холодным и звенящим, как горный ручеек.

Лера изобразила на лице недоуменное внимание и удержалась от комментария, чтобы не вступать с врагом в диалог. Но Дэй, кажется, даже не заметила этого.

– Мне жаль тебя, – повторила она, – ты такая доверчивая… Неужели все люди верят всему, что им говорят?

Эльфийка смотрела на соперницу с легким любопытством.

Лера покраснела.

– Что ты имеешь в виду? – спросила девушка, невольно напрягаясь и сжимая кулаки.

– Разумеется, Кила. Неужели ты и вправду ему поверила?..

– А почему нет? Он меня спас, – ответила Лера, чувствуя, что в ней начинает закипать раздражение.

– О-о-о, – эльфийка улыбнулась и задумчиво потеребила прядь своих густых блестящих волос, – люди очень доверчивы. Ну что же, я расскажу тебе о Киле. Ты знаешь, что он – мой возлюбленный и рано или поздно должен был сменить короля, моего отца. Однако Кил такой нетерпеливый. Не секрет, что у тебя есть одна нужная нам вещица и получить ее можно только в добровольном порядке. Думаю, Кил придумал этот план сразу – сказать моему отцу, что Глаз недоступен, обмануть тебя, завоевав твое доверие, а затем завладеть Глазом и получить всю власть уже сейчас, не дожидаясь смерти Эйлора. О, мой Кил очень умен, из него выйдет очень хороший король.

Она говорила так небрежно-уверенно, что у Леры внезапно сперло дыхание. Девушке показалось, будто она глотнула полынно-горькой настойки. Если дочь Эйлора права и Кирилл действительно притворялся?.. Что она вообще о нем знает? Совсем ничего. Только то, что он рассказывал сам. Но ведь он человек, он не может обмануть!..

Эльфийка наблюдала за ней по-прежнему презрительно и равнодушно, очевидно, с легкостью читая все, что происходило в душе у девушки, потому что снова улыбнулась.

– Он принадлежит нашему народу, – сказала она, – да, изначально Кил из вашего племени, но так давно среди нас, что уже не помнит людей. Вы для него чужие и непонятные существа. Все равно что для вас насекомые. Вот скажи, ты смогла бы полюбить таракана?