И почувствовал тут Артем, что врет командир колонны. В первых его жутких словах и то больше правды было. Но солнце садилось, и резко похолодало в горах. И подумал Артем, что пусть девушки хоть переночуют в тепле, у нагретых за день дизелей, а если что не так пойдет, то уж этих штатских лопухов они с сержантом на два счета раскатают.

Махнул Кондратенко-младший рукой извинительно, плечами двинул. Да и пошел к сержанту, ночь поделить на вахты. Бульдозеристы не охрана; а по горам тут кто только не лазает.

* * *

То ли Артемовым бережением, то ли матери истово молились — ночь прошла бестревожно.

Наутро отцы-командиры раскатывают карту на снарядном ящике. Рядышком Токио-три, всего — хребет перескочить. Вот только эта нехитрая истина до врагов тоже давно дошла. Кто враги, кто друзья, понять трудно. Лучше сразу всех записывать не во враги, так в нейтралы. Нейтралов трогать и злить не надо, а врагов бы и век не видеть… да как? Отряд в котловине, и все перевалы давно оседланы. Скомандовав переставить танки под самые развесистые деревья, комроты обращается к Артему:

— Разведайте северный перевал.

— Токио-три к югу.

— Вот именно. Покажитесь там, будто по оплошности. Сделайте вид, что пойдем на Осагуро.

Хмыкает Артем. Он бы на Токио прорывался: техники много, броня опять же. Но, видимо, танкист тоже понимает, что его там ждут. А вот чего танкист не понимает, в силу гражданского своего происхождения и подготовки — так это возросшего образовательного уровня. Начитавшись детективов, самые распоследние бомжи брошенные зимние дачи в перчатках подламывают. А из окружения даже малыши с рогатками прорываются не к цели, а от цели. Уже запомнили все, где оборона тоньше, уже стереотип сложился. Объясняет это все Артем. Тут уже хмыкает старший:

— Вот-вот. Сходи, разведай дорогу на север. А куда двинем, на восток или на запад, потом скажу.

Когда Артем и сержант возвращаются, лагерь тих. Показалось ли часовому, или правда бинокль бликовал на западном склоне — а только под снайпера подставляться никто не хочет. Девушки в среднем БТР, танкисты кемарят по машинам. Комроты у своего танка, в тени под северным бортом, а карта прямо на утоптанной глине.

— На запад пойдем, я решил, — говорит он вместо приветствия. — Потом, если все хорошо будет, вот здесь… — карандаш неприятно скрипит по жесткой бумаге — …Свернем на Готембо, когда Рамиил приходил, наши там кабеля тянули, и мы там все ходы-выходы знаем. Вот тут, если все хорошо, заночуем. Артем… Возьмешь девчонок и вот отсюда поведешь их пешим ходом. Смотри. Нас будут ловить тут и вот тут, — карандаш отчеркивает удобный для подрыва мост. — А значит, вот отсюда им придется прочесывание снять. Иначе они вот этот скат не успевают прикрыть. А что наши танки могут здесь подняться, они тоже сообразят. Они начнут движение, когда поймут, что мы прорываемся на Готембо, а потом развернемся к югу. Вот здесь с гребня они точно снимут посты: мы же ушли, правильно? И быстро перебросить людей хоть с каким бронебоем они могут только по дорогам… а это значит, что появляются свободные куски леса… Вот. И вот. А тут, в деревне уже купите гражданскую одежду — и хай себе ловят конский топот.

— А если у них столько сил, что они перекрывают вообще все?

— Тогда почему они еще нас не штурмуют прямо здесь? Почему не видим не то, что подготовки, даже окружения лагеря?

— Ну… Хорошо. Но… Одно условие.

Танкист напрягается. Сразу весь, как рубильником щелкнули:

— Слушаю.

— Расскажи мне, кто вы такие. На самом деле.

— Ну… Ладно. Как прорвем перевал — обещаю. Теперь отсыпайтесь. Начнем в семнадцать ровно, как жара спадет.

Тогда Артем выбрасывает из головы все загадки. Отсылает сержанта спать, идет и стучит в дверь среднего БТР.

— Девушки! Пусти-ите погреться… Июль месяц, мороз и метель…

Нагиса глухо смеется изнутри, потом щелкает ручка гидропривода, и броневая створка приглашающе опускается.

* * *

— Здесь все-таки здорово кормят! — Мисато довольно откидывается на спинку стула. — А что вы ели в гостях у…

— У сказки, — само вырвалось. Остается только поправиться: — У страшной.

— Ну… — Нагиса смеется. — Артема чуть не заставили лягушку есть. Ну то есть — он же спецназ! Жрет все, что бежит, пьет все, что горит…

— А продолжение пословицы мы знаем, знаем, не беспокойся, — командирская десница выходит на замах, но Кадзи начеку:

— Ми… Мисато, давай не портить вечер подзатыльниками, хорошо?

— Хочешь подождать, пока наговорит на подж… На полноценную оплеуху?

Рей снова всех спасает:

— Ну, так расскажешь? Или мне?

Каору хихикает:

— Ну, это называлось…

* * *

— Мухря мясная!

В полдень комроты приказал поесть. К вечеру желудки должны опустеть, чтобы не идти под пули с набитым брюхом, чтобы царапина по брюшине не превращалась в полноценное тяжелое ранение. Так что есть в полдень, а в полпятого на исходную.

Чтобы успеть к часу "ч", во всех танках потащили на свет зеленые коробочки пайков. Будь побольше времени, купили бы колбасы в городе, картошки там, рыбы, зелени… Благо, китайскую плитку запрятать в танк ну совершенно не проблема. Что? Баллончик с газом рванет? А ничего, красотки, что вы сидите на боеукладке, каждый снаряд в которой срывает вот такую башню, как у нас… и забрасывает ее так далеко, как ваши ясные глазки забрасывают душу несчастного мурзатого танкиста? Ничего?

В общем, плитки газовые были, воды натаскали… помним-помним! А еды нормальной не покупали, не до того было перед выходом на задание. Да и негде оказалось: в Токио тогда уже стреляли вовсю. Немного пошутили — не послать ли Артема на охоту за лягушками, благо им, спецуре, положено уметь ловить да готовить. Но потом просто вынули пайки. Следите за руками. Спасибо дяде Загорцеву, Андрей свет Владимировичу. Да, великий повар. Накормить группу, про… потерявшую паек военно-морским способом… в общем, накормить шестерых радистов одной галетой и банкой сухого молока… Этот фокус вы сегодня будете видеть в арене нашего цирка! Взяли пластиковую коробку с пайком. Отрезали корытце, где утоптан обед. И где утоптан завтрак — для сладкого, сладкое доверяем делать только командиру экипажа… Вот он галеты пока что трет в муку, отлично. Вот мука получается, куда там электрокофемолке. Высыпали. Залили кипяточком. Заправили джемом, молоком сухим, шоколадкой. Расплавилась — здорово. Пусть набухает, пока съедим первое, как раз поспеет… Мы же пока нагреем все консервы. Банки пополам. Что? Ножом? Ну, девушки, это