лампа и радиоточка, и невероятный вид из окна на Москву. Откидная кровать была узкая, но мама решила не смущать молодых людей. Нюте понравился скоростной лифт. Савелий Карпович смотрел придирчиво, но изъянов не находил. Его переполняло чувство гордости, как будто при его личном участии построили эту крепость науки, это общежитие для талантливых дипломников. В голове у него все время крутилось: «Жить стало лучше, жить стало веселее».

– А не выпить ли нам чайку? – задиристо предложил он.

Лариса смутилась, нечем было угостить гостей, да и магазинов тут близко не водилось. Тата дернула мужа за рукав и предложила:

– Приходите к нам в воскресенье отпраздновать новоселье.

Отец еще пытался покочевряжиться, что, мол, новоселье надо отмечать на новом месте. Лариса вздохнула:

– Не было у бабы забот, так купила порося.

Это же временное пристанище, только до лета, какое уж тут новоселье. Нюта заныла:

– Хочу на лифте кататься!

Вопрос был решен – уходя, Савелий Карпович стукнул сына по плечу и, подмигнув, сказал:

– А кроватка-то узкая! Смотри, будь осторожен!

Артур пошел провожать гостей до троллейбуса, а Лариса убралась в комнате, потом вынула из стены кровать и разложила – она заняла все пространство. Достала одеяло – мама прислала. Подушек не было – в журнале «Работница» было написано, что спать по-японски очень полезно для позвоночника.

Когда Артур вернулся, Лариса уже лежала в красивой ночной рубашке и читала «День поэзии 1956». Вообще она никогда не любила стихи, вернее, просто их не знала. Но Артур поводил ее на вечера в Политехнический, и она пыталась теперь не отставать.

– Слушай, Алик, это про нас:

Карандаши ломались о листочки,студенты вчетвером, ловя слова,записывали с голоса по строчке,и по России шла гулять строфа…

– Евтушенко обожаю. Наш человек. А что за книга?

– Отгадай, – ответила Лариса и прочла:

А первый день поэзии – он былв том перевальном – пятьдесят четвертом,когда на смену словесам затертымслова живые встали из могил.

– Ясно какая, – улыбнулся Артур. – Но там не все однозначно. Анна Ахматова, Мария Петровых… Была проработка.

– А ты знаешь, Алик, – перебила его Лариса, – Лешка и Берта расписались в районном загсе без всяких свидетелей. Просто зарегистрировались. Что ты на это скажешь?

– Не знаю, им виднее.

– Но ведь свадьба – это раз в жизни бывает. Я ее спросила: а фамилия у тебя какая – Аракелова?

– Ну и? – заинтересовался Артур.

– Она сказала: что же каждый раз выходить замуж и каждый раз фамилию менять?

Артур пожал плечами и ушел с полотенцем умываться. Лариса продолжила чтение «Дня поэзии», но обида мешала: нет, у нас Аликом так не будет, у нас будет настоящая свадьба. И мысли приятно утекли в сторону белого платья. Хотя насчет фаты она сомневалась.

Артур вернулся, погасил свет и забрался под одеяло – ноги были ледяные. Лариса аккуратно отвернулась и сказала:

– Спокойной ночи!

Сохранялся договор: страстная любовь только после свадьбы!

* * *

Пошли разговоры о распределении. Ларисе предложили карельскую деревенскую школу. Утром в своей маленькой комнате в общежитии она начала разговор:

– Алик, помнишь мы фильм смотрели, там героиня не хотела ехать в деревню и срочно вышла замуж за первого попавшегося, чтобы остаться в столице, помнишь?

– Смутно, а что дальше?

– Дальше неважно, я тоже не хочу ехать в деревню. Хотя кому-то, может быть, романтично.

Но у Артура намечалась интересная работа на Иновещании. Он уже собирался направиться в Радиокомитет – оформляться. Ему вдруг резко не понравилось выражение «за первого попавшегося».

– Давай поженимся, – сказал он. – Ты не видела мой паспорт?

Она протянула два паспорта – свой и Алика.

– Это зачем? – не понял Алик.

– Надо подать на регистрацию.

– Но ты хотела настоящую свадьбу!

– Хотела.

– А когда распределение?

– На днях.

– Так, – сказал Артур решительно, – быстро в загс, а потом я в Радиокомитет. Что же ты тянула?

* * *

В один день убили несколько зайцев: назначили регистрацию, Артур получил работу на радио в венгерской редакции и, главное, оказалось, что Савелия Карповича отсылают в командировку в Томск. Он теперь работал в Строительном институте, преподавал историю КПСС. Отец был категорически против ранней женитьбы сына, поэтому все мероприятие нужно было провернуть в его отсутствие. Тата взяла на себя самое сложное: дипломатические переговоры с мужем по возвращении. У нее были некоторые приемы по обузданию его гнева, ее домашняя кличка была Дипломат.

В итоге их стандартная свадьба была как две капли воды похожа на свадьбы их друзей. Как Лариса ни противилась, это была судьба их поколения.

Ярополк Семенович и мама Лиза прислали в подарок две подушки.

Итак, университет окончен. Лариса получила письменное предписание освободить общежитие.

* * *

Мама Лиза стояла на пороге своего дома. Артур и Лариса доставали из такси чемоданы. Оля застенчиво пряталась за матерью. Ярополк Семенович срочно надевал мундир прямо на пижаму. Он еще не видал своего зятя, как и супруга его.

– А мы уж и не ждали, – певуче проговорила мама Лиза, – думали телеграмму посылать.

Ярополк на крыльце стоял с видом маршала Жукова, принимающего парад. Очкарик Артур ему сразу не понравился: хлипкий и на радио работает – балаболка. Но виду не подал, протянул руку. Артур пожал.

Лариса и мама Лиза что-то быстро и непонятно затараторили: погода, еда, кухня, море, здоровье, абрикосы, а когда ребенок будет, а где вы живете, а что это на тебе такая пышная юбка?

Олю юбка тоже заинтересовала – Лариса покрутилась, потом, оглянувшись на отца, быстро задрала юбку, а там была еще одна юбка, поролоновая, – вот оттуда и пышность-то.

– Прям как у Гурченко в «Карнавальной», – всплеснула руками мама Лиза.

– Так что же мы стоим, – запела она, – с дороги надо умыться, отец во дворе душ поставил.

– А у нас пироги мамины, – сказала Оля Артуру, прикрывая рукой правую сторону лица. Артур отвел ее руку и поцеловал в правую щеку:

– Обожаю мамины пироги!

– Сколько же тебя не было? – глядя на старшую дочь, подсчитывал Ярополк, – всю пятилетку, наверное. Что, изменились мы?

Лариса посмотрела на него внимательно и утешила:

– Не очень.

– Я вам в Олиной постелила, – сказала Лиза, – там кровать пошире.

– А Олю куда?

– На сеновал, – сказала Оля, расхрабрившись после поцелуя, – будете мне еще завидовать.

– Уже завидуем, – подхватил Артур, – а давайте мы на сеновал.

– Глупости, – сказала мама Лиза, – я вам уже все приготовила, несите туда свой багаж, располагайтесь и к столу.

«Мама, папа, пироги, сестра, море, солнце – это будет всегда», – подумала Лариса и засмеялась.

– А потом к морю, – сказал Артур.

– К морю? – удивилась Оля. – А что там делать?

– Купаться.

– Лучше у нас в душе.

– А камушки? Мне «куриного бога» нужно найти – сестре обещал.

Вечером под оглушительный шум цикад Лариса помогала маме на кухне.

– Ты там на своей работе много занята? В музее этом?

– Я ушла.

– Вот те на, куда?

– Мы в Венгрию уезжаем работать.

– За границу? На сколько?

– Пока не знаем – на пять, наверное.

Мама Лиза не поверила:

– Пять чего? Недель?

– Лет. Алик работать будет собкором.

Мама Лиза помолчала и сказала:

– Вот оттуда ребеночка