Он взглянул на нее и спросил:

— Хочешь осмотреть ферму? Конечно, если чувствуешь себя нормально.

Софи сделала глубокий вдох и положила руки на стол.

— Прежде я хочу поговорить о более важных вещах.

— О каких? — Марк опустил глаза и стал собирать посуду.

— Марк, пожалуйста, взгляни на меня.

Он очень медленно поднял голову. Какое у него холодное выражение лица! Сердце Софи готово было выпрыгнуть из груди.

— Пожалуйста, поверь мне, — сказала она. — Ты прав — я начала флиртовать с тобой на свадьбе, чтобы уязвить Оливера. Но к себе домой я пригласила тебя не поэтому. Об Оливере к тому моменту я совершенно забыла. Я думала только о тебе, Марк. — Волнуясь, она протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до его руки. — Я легла с тобой в постель по одной-единственной причине… Я очень этого хотела.

Он молчал, и тогда она — уже более уверенно — продолжила:

— Марк, ты был просто неотразим в костюме шафера. Ни одна девушка не смогла бы устоять перед тобой.

Он внимательно посмотрел прямо ей в глаза, и ей стало трудно дышать.

«Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он поверил!»

— Значит, все дело в дорогом костюме, взятом напрокат?

— Марк Уинчестер, клянусь — ты был неотразим.

— Touche[6], — ответил он. — Ты тоже была очаровательна в своем платье подружки невесты.

— Правда?

— О, да!

Он широко улыбнулся, и от этой улыбки у Софи сжалось сердце — теперь от радости. Она облегченно вздохнула.

Марк отнес посуду в раковину и спросил:

— Как насчет экскурсии по моей ферме?

Задай Марк ей этот вопрос в первый день ее приезда, она довольствовалась бы поверхностным осмотром «Кулаба Уотерс», но после звонка Джилл ей захотелось более детально ознакомиться с жизнью на ферме. Чтобы Марк увидел, что ее интерес — неподдельный.

— А у тебя есть на это время? — спросила она. — Ты отсутствовал две недели, и я уверена, здесь накопилась уйма дел.

Его брови удивленно взлетели вверх.

— Надо бы починить ограду, — ответил Марк, — но эта работа займет почти весь день, и тебе снова придется оставаться одной.

— А почему я не могу поехать с тобой?

Теперь на лице Марка было написано такое удивление, как будто она собралась в одиночку пересечь пустыню.

— Софи, на улице очень жарко. Тебе станет плохо.

— Я уже выходила из дома — там не так уж страшно.

— Но ты беременна.

— Это естественное состояние.

— Сегодня утром тебя опять тошнило, — не соглашался он. — И я обещал твоей маме, что позабочусь о тебе.

— Марк, я чувствую себя хорошо и хочу поехать с тобой.

Он вздохнул, а она уперлась руками в бока и спокойно смотрела на него.

— Я не снежинка и не растаю от солнца.

Он бросил взгляд на ее одежду — льняные шорты и топ.

— В таком наряде нельзя выходить на солнцепек — сгоришь через десять минут. У тебя есть джинсы и рубашка с длинными рукавами?

— Джинсы есть, а вот рубашки с длинными рукавами я не привезла.

— Возьмешь мою и подвернешь рукава, а подол можно не заправлять внутрь. Это спасет тебя от солнца.

Софи от радости, что Марк согласился взять ее с собой, была готова надеть на себя что угодно.

Марк посмотрел на ее изящные белые сандалии.

— А что еще у тебя есть из обуви?

— Кроссовки подойдут?

— Подойдут. А шляпа?

— Я привезла шляпу от солнца.

— С широкими полями?

— Ну, не очень. Я взяла ту, что поместилась в чемодан.

Марк засмеялся.

— Возьмешь одну из моих. Конечно, она не такая красивая, но зато лицо не обгорит.

Спустя час Софи поняла, что Марк не зря нарядил ее в хлопчатобумажную рубашку и шляпу с широченными полями. Солнце палило нещадно. Она стояла посередине огромного загона и смотрела, как Марк отмеряет шагами места для металлических столбов.

Частокол показался Софи очень тонким и хлипким. На английских фермах ставят каменные или бревенчатые заборы.

— Почему ты не используешь бревна? — спросила она.

— Белые муравьи мгновенно изъедят деревянные колья, — объяснил он и, натянув кожаные перчатки, начал сгружать тяжелые рулоны колючей проволоки из багажника легкового фургона. — Если не удается достать колья и стяжки из термито-стойкой древесины, берем металлические.

— Ты сам чинишь все изгороди на ферме?

— Для больших работ я нанимаю людей, а мелкий ремонт делаю сам.

Марк сверкнул белозубой улыбкой.

— Итак, что делать мне? — спросила она.

Он вручил ей перчатки.

— Ты очень мне поможешь, если подержишь колья, пока я буду их забивать. Руки должны находиться подальше от верха, примерно на половине длины.

— Поняла.

Софи присела, чтобы удержать тонкий черный кол на месте. Марк приподнял инструмент, похожий на огромный молот, затем с силой опустил. С каждым ударом кол погружался в землю все глубже и глубже.

— Намного легче, чем вбивать кувалдой, — пробормотал он.

Рубашка на широких плечах Марка натянулась и грозила вот-вот лопнуть, а подол вылез из-под ремня брюк. Софи не могла не восхищаться его сильной фигурой с мускулистыми узкими бедрами и выпирающими бицепсами на руках. Да, при такой работе тренажеры ему ни к чему.

Он посмотрел на нее, и она поспешно отвела глаза.

— Продолжим? — спросил он.

— Да.

Они забили все намеченные колья, и Марк приладил по периметру проволоку.

Софи смотрела на него как заворожённая. Все движения Марка были выверенные, плавные и неторопливые, но она не сомневалась, что при необходимости его реакция будет моментальной.

Когда ограда начала принимать очертания, Софи вдруг почувствовала — пусть и неоправданную — гордость. Конечно, ее помощь минимальна, но они работали вместе, и из них вышла отличная команда.

Ленч они устроили в тени эвкалиптов, и с удовольствием ели бутерброды, запивая чаем из фляжки. Марк вытащил из фургона старое одеяло и расстелил на траве.

— Прежде чем поедем домой, тебе надо немного отдохнуть.

Спорить с ним Софи не хотелось, и поэтому она улеглась на одеяло и стала смотреть на небо сквозь ветви дерева. Небо было удивительно голубое и ясное, без единого облачка.