– Он растет. И время от времени ему надо будет отрываться от мамы.

Роми понимала, что Клинт прав, но ей не нравилось, что поучает ее какой-то незнакомец. Однако ее осадил внутренний голос: «Хоть с Клинтом Маклейшем ты познакомилась всего неделю назад, но он тебе более знаком, чем та горстка людей, которых ты знала всю жизнь. И он, кажется... понимает тебя...»

– Это вы знаете по личному опыту? А как вы в детстве оценивали свое место?

Он удивленно посмотрел на нее:

– Мне было восемь, когда родился мой брат, так что я рано научился сам себя развлекать.

Младший брат? Теперь понятно, откуда Клинт так много знает о психологии маленьких мальчиков.

– А что случилось с вашими родителями?

Она знала, что Уайлд-Спрингс принадлежит только Клинту. А родители его умерли?

Он кашлянул:

– Они развелись после четверти века совместной жизни. Мама кого-то встретила и уехала в США примерно в то же время, как я пошел на срочную службу.

– А брат?

– Ему тогда было десять. Он уехал с ней.

Она увидела, как отвердело его лицо, и попыталась представить себе, как Клинт, хоть и взрослый, перенес родительский развод.

– Наверное, трудно было?

Он пожал плечами:

– Зато я стал очень полезен для «Тайпанов». Самый эффективный агент без семейных уз. Не к кому возвращаться. Ничто не мешает работе.

«Не для чего жить?..»

– Без семьи отцу незачем было здесь оставаться. Он уехал в Тасманию, к брату, но сначала продал часть земли соседу, а оставшуюся переписал на меня. Чтобы мне было куда вернуться.

– В пустой дом?

Клинт мрачно улыбнулся:

– Я потому и приехал сюда, что он пустой. Я тогда не годился для компании.

Любопытство Роми было задето.

– Почему?

– Не спрашивайте меня, Роми.

Она вздохнула:

– Вам действительно чаще надо бывать на людях, Маклейш. Ваши манеры нуждаются в полировке.

Она отвернулась и стала вглядываться в темноту. Фары осветили развилку, от которой одна дорога шла к ее дому, другая – к его.

– Что вы делаете?

– Следую вашему совету чаще общаться с людьми. Везу вас к себе.

В ее душе шевельнулась тревога. Она не может находиться с ним наедине в его доме. Тем более после всего случившегося. Ей сначала надо прийти в себя.

– Нет. Нет!

Он расслышал панику и взглянул на нее:

– Вы еще не видели моего дома. Вам понравится.

– Можно было бы сделать это и днем.

– Очень короткий визит, Роми. Захватим что-нибудь поесть, а то ваш урчащий живот напоминает мне, что я оставил вас без ужина.

Она смущенно прижала руку к животу. Они были весь вечер так близки, что у нее разгорелись разные аппетиты, но она решительно, категорически не жаждала этого мужчину...

– У меня дома есть еда. Везите меня домой, пожалуйста, – с трудом выговорила она.

Клинт остановил машину на обочине и повернулся к ней:

– Роми, я говорю просто о совместном ужине коллег. Ничего больше.

Она отважно поглядела на него:

– Просто? Держу пари, вы никогда не разделяли трапезу с коллегами.

У него сразу погасли глаза, он беспомощно взмахнул рукой:

– Тем больше причин разорвать круг. Мы только поедим вместе. Не знаю... поговорим. Я потренировал бы навыки общения.

Она немного смягчилась. В конце концов, могут два человека хотеть провести вместе еще немного времени? У нее слегка дрогнули губы.

– Вы сумеете приготовить что-нибудь нормальное?

Он приложил громадную руку к левой стороне груди:

– Обещаю не экстремальную кухню.

Ее поразил напряженный взгляд, хотя слова он произнес легким тоном.

– Ладно. Извините за острую реакцию.

Он серьезно посмотрел на нее:

– Вы не ошиблись насчет моих навыков. Давно не общался с людьми. Сначала нужно было спросить.

– Да. Нужно.

Его пристальный, горящий взгляд прямо-таки обжигал ее.

– Роми Карвелл, не согласитесь ли вы со мной поужинать? Посмотреть мой дом. Без каких-либо условий?

Роми кивнула:

– Спасибо.

Он тронул машину, и через пару минут они были на месте.

* * *

При первом взгляде на его ни на что не похожий деревянный дом у Роми перехватило дыхание.

Построенный вокруг стволов огромных деревьев, дом с обилием стекла, казалось, вырастал прямо из леса. Внутри заманчиво горел свет.

Клинт оставил машину под галереей.

Роми по деревянной лестнице поднялась в дом.

– Удивительно. Это вы построили?

«С каких это пор в армии учат так здорово строить?»

– Придумал сам, но архитектор кое-что изменил. Потом я пригласил помощника, но в основном все построил сам.

– И это заняло два года?

Клинт что-то говорил об этом, когда был у нее.

– Я хотел все сделать как следует.

Он открыл дверь, и Роми увидела открытую планировку. Окна комнаты выходили на обе стороны дома. Два великолепных ствола словно прорастали сквозь пол и уходили в крышу. Вся передняя стена представляла собой обрамленное деревом стекло. Вид был такой же, как из комнаты Лейтона, только с другой стороны оврага.

Роми с трудом пролепетала:

– Вы правы. Это прекрасно...

Место действительно было убежищем. Натуральные материалы и обилие света все излечивали сами по себе.

– Вы в самом деле должны гордиться домом.

Скулы его еле заметно порозовели. Он щелкнул выключателем, и свет залил деревья за окном. Роми задохнулась. Две дюжины горящих глаз мигали перед ними, напоминая рождественские огоньки.

Она подошла к стеклянной двери, выходившей на широкую галерею:

– Можно выключить?

Не хотелось мешать опоссумам спокойно бродить вокруг.

– Я люблю темноту в Уайлд-Спрингс.

Кажется, с этой стороны оврага даже звезд было больше.

Роми обхватила руками плечи, все-таки было прохладно, и подняла лицо к мерцающему блеску звезд. Клинт тоже вышел и встал у нее за спиной. Молчаливый. Сильный.

«Темнота и молчание – его друзья», – поняла она.

Только коллеги. Эти слова эхом отдавались в ее голове. Это следовало учитывать. Но она ощущала тепло, исходившее от его тела, а запах кустарника смешивался с его запахом...