– Вы очень доверяете Джастину. Позволить ему работать с такими ценностями...

Зеленые глаза вспыхнули.

– А вам?

Еще одно предупреждение: «Не суйся в нашу семью».

Она пожала плечами:

– Мы просто беседуем.

Клинт отодвинул тарелку с недоеденной пастой.

– Он вас беспокоит, да? Он мой брат, Роми. Конечно, я ему доверяю. Я ему должен...

Если бы Клинт не оборвал так резко, Роми переспросила бы: «Что должны?»

У него сразу стало отчужденное лицо, сжались губы. Потемневшие глаза напряженно смотрели на нее. «Хороша совместная трапеза коллег!»

Минут десять они ели молча.

Мозг Роми усиленно работал. «Братья. Не так уж забавно оказаться между ними...»

У нее не было братьев, но она видела не одну пару братьев в школе. То жестоко дерутся между собой, то отчаянно защищают друг друга... Похоже, трудно расти вместе.

Как долго семейные проблемы этих двоих не дадут о себе знать? А что дадут, тому гарантией присутствие Джастина Лонга. И она, Роми, угодит в самый их центр!

Она перехватила взгляд Клинта и поспешно опустила глаза, чтобы скрыть мысли. Он был хорошим едоком и очистил свою тарелку задолго до нее. И теперь мог рассматривать ее, сколько душе угодно.

– Кем он был?

Она подняла глаза и с трудом проглотила пасту:

– Кто?

– Тот человек, который дал вам столько знаний о вооруженных силах.

Роми замерла:

– Почему должен быть какой-то человек? Может, я сама интересуюсь военной историей Австралии?

– Вы?..

Она вздохнула. Лгать она не могла.

– Как долго вы были вместе?

Легко можно было бы позволить ему и дальше так думать, но эти глаза...

– Это был мой отец.

Впервые с тех пор, как они встретились, Клинт выглядел по-настоящему удивленным.

– Ваш отец?! Я думал... Вы казались такой...

– Вы считали, что я сбежала из-за испортившихся отношений?

– Что-то в этом роде. Во всяком случае, не из-за романтики.

Роми ни с кем не была с того вечера, когда был зачат Лейтон. Но об этом она вряд ли ему скажет.

– Кем он был?

«Так. Вот оно!»

Роми вздохнула:

– Полковником.

Она прямо-таки видела, как Клинт молниеносно связал все детали воедино.

– Полковник Мартин Карвелл – ваш отец?

Под таким любопытствующим взглядом Роми почувствовала, что ей опять шестнадцать лет.

Клинт присвистнул:

– Он – легенда в армии.

Роми с трудом улыбнулась и отодвинула тарелку с остатками еды.

– Не сомневаюсь. Армия – это его жизнь.

От зеленых глаз ничто не могло укрыться.

– Но вы от него удрали?

– Легендарным отцом он не был. Я не хочу растить сына под его влиянием.

Клинт явно не понимал. В любое другое время Роми сменила бы тему. Но не сегодня вечером. Не с этим человеком. Она хотела, чтобы он понял.

– Вы помните, как вас учили основному курсу боевой подготовки?

Он ухмыльнулся:

– Как такое забудешь? Это был ад.

– Сколько вам было?

– Восемнадцать.

– А теперь представьте, что вам пять.

Она встала, собрала тарелки, отправилась на кухню и поставила их в раковину. Они звякнули, и Роми выругалась. Клинт провожал ее взглядом.

Его спагетти были самыми лучшими, какие она когда-либо ела, но сейчас они тяжелым комом лежали в ее желудке. Чтобы отвлечься, Роми стала очищать тарелки от остатков пищи и мыть соусники. Но приходилось отчаянно моргать.

Вдруг на дрожавшую руку легла огромная рука. Клинт сказал ей на ухо:

– Оставьте это, Роми, – и повел ее на галерею.

Больная от детских воспоминаний, спотыкаясь, Роми брела за ним. Воспоминания были так ярки...

Клинт вывел ее на галерею и отпустил. Она, тяжело дыша, тут же вцепилась в перила. Роми никогда не позволяла себе даже думать о тех днях и, конечно, не собиралась никому рассказывать. Слишком больно. Она только-только начала накладывать швы на свой защитный слой, заделывать протечки...

– Не надо, – сказал Клинт.

– Что – не надо?

– Опять прятать. Не пытайтесь скрыть это от меня. И от себя. Сколько вам было, когда вы уехали?

С фактами иметь дело легче, чем с чувствами.

– Почти двадцать.

Он наклонился к ее лицу:

– Значит, Лейтону было около двух?

– До этого он меня не отпустил бы.

Роми затолкала поглубже воспоминания о человеке, которого ненавидела, об ужасе ловушки, из которой нет выхода, в то время как в твоем юном чреве растет новая жизнь. Потом еще два года попыток защитить себя и маленького сына от влияния Полковника. И свой страх, когда после рождения Лейтона Полковник понял, что получил в дом мальчика, будущего солдата,и начал проявлять к нему внимание. Тот страшный день, когда он принес игрушечное оружие «для маленьких солдат». Он уже начал строить планы на будущее Лейтона. В тот самый день Роми в компьютере и нашла помощь. Компьютер – это было лучшее, что сделал для нее Полковник.

Даже темнота не скрыла вспышки ярости Клинта:

– Он вас обидел?

Она опустила глаза:

– Что значит «обидел»?

– Он вас... ударил?

– Есть вещи болезненнее, чем побои. А его драгоценный кодекс чести не позволяет поднимать руку на беременную женщину.

– Тогда до чего «до этого»?

Печаль и жалость смешались в его глазах, и боль пронзила Роми. Она не нуждалась ни в чьей милости! Она оторвалась от перил и, глотая слезы, бросилась к дверям.

– До того, как я созрела, чтобы сломать меня любым способом.

Она двигалась быстро, но Клинт оказался быстрее.

На полпути к двери он развернул ее и прижал к мощной груди. Она невольно почувствовала удовольствие от его объятий.

– Роми, я не могу позволить вам уйти такой расстроенной в пустой дом.

– Это не входит в ваши обязанности.

Он взял ее лицо в ладони и заставил смотреть в глаза:

– Останьтесь и поговорите со мной. Пока я не пойму, что с вами все в порядке.

Она попробовала отодвинуться, но он крепко держал ее.

– Со мной все в порядке. Отпустите меня. Пожалуйста... – Она еле сдерживала слезы.