захватывает и контролирует человеческую личность, которая всегда выступает скорее как жертва, нежели как источник этой силы»[102].

На основе видений и снов Паули Юнг продемонстрировал, что бессознательное имеет природную склонность создавать нуминозные, внушающие благоговение сны, которые могут оказывать преобразующее влияние на сновидца. Он выделил видение Мировых Часов как предмет для отдельной дискуссии: «Это видение было поворотным моментом в психическом развитии [Паули]. Оно стало тем, что на языке религии можно назвать обращением»[103].

«Летом», — писал Паули Юнгу (15 октября 1938), — «мне попала в руки ваша книга «Психология и религия», и я увидел, что вы придаёте важное значение нескольким моим ранним снам»[104]. Он особенно отметил, что обсуждение видения Мировых Часов напомнило ему о тесно связанном с этим видением сне, явившемся ему в начале года.

Как и космическое видение Мировых Часов, сон был связан с периодичностью и созданием времени, отличие же было в том, что во сне Паули принимал непосредственное участие в процессе. Ниже представлено изображение сна, нарисованное Паули:

Две волнистых линии и отсутствующее четвёртое. Хотя здесь изображены две линии, из письма ясно, что их должно было быть три.

Нарисовав волнистые линии, сновидец попытался различить, какое время показывают часы, но они висели слишком высоко. Появилась тёмная незнакомка, она плакала, поскольку не могла найти издателя для своей книги, в которой описывалось, как создаётся момент времени при проявлении определённого символа.

Юнг придерживался мысли, что «создание момента времени» связано с синхронистичностью, взаимодействием психе и материи на определённом уровне бессознательного (синхронистичность подробнее рассматривается в шестой главе). Как мы увидим позже, этот сон освещает глубокий инсайт двойственности времени.

Знакомый голос, иногда говоривший с Паули в других снах, восторженно зачитал строки из нижней части страницы книги: «За определённые часы нужно платить определённой жизнью, за неопределённые часы нужно платить неопределённой жизнью»[105]. «Определённое и неопределённое время», как считал Паули, относилось к различным глубинам психики. «Определённое время» проживается нами линейно, как прошлое, настоящее и будущее, тогда как «неопределённое» связано с синхронистичностью, при которой момент имеет некую значимую и непредсказуемую связь с будущим.

В отличие от ощущения гармонии, вызванного видением Мировых Часов, реакцией Паули на волнистые линии было беспокойство. В видении присутствовало число четыре, которое и создавало гармонию, но во сне его ощутимо недоставало. Он видел три волнистых линии, а не четыре, циферблат часов делился на три, а не на четыре сектора, и четвёртая часть всей картины сна была пуста. Таким образом, хотя сон был сконцентрирован на числе три, его явно следует связать с четвёркой из-за её столь заметного отсутствия. Отношение Паули к волнистым линиям можно понять по его вопросу к Юнгу: нельзя ли рассматривать их как образ Бога.

Числа три и четыре приобретут важное значение для Паули в дальнейшем. Три — незавершенное число, оно ассоциировалось со временем в его динамическом аспекте, направленном к определённой цели, подобно полёту стрелы. Четыре же, напротив, это число завершенности, полноты, для которой время символично, как и в случае синхронистичности. Если придерживаться этой интерпретации, сон показывает расстройство, фрустрацию и на сознательном, и на бессознательном уровне. Страдающая анима безуспешно пытается «опубликовать» (то есть сделать осознанным) свой символический взгляд на время, в то время как сам Паули рассматривает время линейно и динамически.

Сложно разобраться, к какой проблеме в жизни Паули относился этот сон. Однако мировой пожар был уже близко; возможно, сон сообщал Паули о необходимости подготовиться к надвигающейся угрозе.

Убежище

С началом войны жизнь Паули резко переменилась. 1 сентября 1939 года немецкие войска вторглись в Польшу. После капитуляции Франции в 1940 году нейтралитет Швейцарии уже не был гарантией того, что немцы не пересекут её границы. Всё это время Паули помогал своим коллегам, пострадавшим от нацистских чисток, но теперь его собственное положение сделалось шатким. Он и его жена имели австрийское гражданство, и после захвата Австрии нацистами сделались гражданами Германии. Такая путаница в документах была опасна в случае немецкого вторжения. Имея на руках предложение должности приглашенного профессора от Института перспективных исследований, Паули решил временно переехать в США вместе с женой.

За месяц до предполагаемого отъезда Паули отправил Юнгу (3 июля 1940) письмо, которое могло стать последним перед отбытием: «Внешние обстоятельства вынуждают меня отправить вам закрытые записи моих сновидений за 1937-1939 годы во избежание их утери. В середине мая я неожиданно получил приглашение на должность профессора в Принстоне»[106].

То, о чём умалчивается в письме, ясно как день: упоминать о политических обстоятельствах было бы неблагоразумно.

Помимо личных забот Паули, в письме говорилось о видении Мировых Часов, с их конструкцией, напоминающей мандалу, и синхронными ритмами, а также об акценте видения на числах три и четыре. Паули соотносил структуру часов и их ритмы с биологической и психической сферами, предполагая, что этот архетипический образ можно связать как с телесными ритмами, так и с психическими процессами. Это привело его к идентификации мандалы и строения сердца:

[Четыре камеры сердца можно связать с четверичностью мандалы.] Поэтому передо мной встал вопрос: не может ли быть параллелей между процессом индивидуации (с его психологическим развитием центра) и биологической эволюцией или развитием эмбриона от низших животных с примитивной кровеносной системой до формирования сердца[107].

Паули имел в виду, что, как и в случае индивидуации, здесь существует скрытая тенденция, не только психическая, но и биологическая, к раскрытию четверичности мандалы в природе. Насколько мы знаем, это был первый случай, когда Паули выразил мнение, не укладывающееся в рамки теории Дарвина, утверждая, что эволюционный процесс направлен к достижению целостности. Возможность проникновения четверичной структуры в физическое измерение так же, как и в психическое, была для Паули больше чем объектом простого любопытства. Вместе с идеей синхронистичности как создания времени это открытие заставило его усомниться в теории случайности естественного отбора, предложенной Дарвином.

Совершив краткий экскурс в область эволюции, Паули закончил письмо «наилучшими пожеланиями в это неприятное время». Их переписка прервалась до окончания войны в 1946 году.

Глава 4. Троица: Годы войны (1940-1946)

В определенном смысле, физики познали грех, и скрыть это не могут ни вульгарность, ни юмор, ни преувеличение.

Дж. Роберт Оппенгеймер

В письме директору Института перспективных исследований Паули (по-английски) упомянул о своих опасениях относительно немецкого вторжения:

Поскольку мне не разрешили принять швейцарское гражданство