подплыла рыбка и, зацепив чуть-чуть хвостом, потянула за собой сверкающую нить. За ней последовала вторая, третья. Они лизали каплю хвостами, растаскивая ее по всему аквариуму. В какой-то момент внутри сосуда все смешалось и замутилось, стало мутным и непрозрачным. И вдруг откуда-то из глубины начала нарастать ослепительная вспышка света. Уже через мгновение все пространство комнаты, где находились молодые люди, было окутано мягким свечением. Этот свет был живым и почти осязаемым.

— Уди! Удача моя ненаглядная, — с внутренним трепетом, прошептал Приключение. — Что это за волшебство?

Глаза и все лицо девушки светились обворожительным внутренним сиянием, обнажая всю искренность её души, помыслов и чувств.

— Это сказка, Прики! Это чистейшая энергия начала-начал, это исток всего живого, — и девушка несмело взяла руку молодого человека. — Здесь мы рождаемся и умираем, здесь наши помыслы становятся явью, а их чистота видна как на ладони. Смотри, твои руки светятся нежно зеленым светом, а волосы — серебряные, как у старика.

Приключение бережно привлек к себе девушку и нежно коснулся розового перламутра любимых губ.

* * *

Лежа на траве, мы любовались небесными всполохами. Картина игры света и цвета на темном изумрудном бархате неба завораживала и погружала в небытие.

— В сиянии этого света ты чарующе красива, — шептал мне Макс, отводя в сторону упрямые кудряшки и покрывая лицо и шею легким бризом нежных прикосновений.

И от ощущения безграничного счастья, я тонула в омуте любимых глаз.

— Я люблю тебя, — шептали наши губы.

— Я люблю тебя, — стучали наши сердца.

Мы долго шли в паутине чужих дорог, мы долго делили себя со всем миром. Но сегодня наши дороги встретились и сплелись, как два любящих тела в вечном танце страсти…

* * *

Свет померк, возвращая все в привычное русло.

— Какая чудесная игрушка!

И Приключение с неохотой выпустил из своих объятий юную чаровницу.

— Эти звездные рыбки, правда, сказка? Только вся сложность, чем их кормить. Они должны поглощать переработанную энергию живых красок и эмоций, собранных под лучами настоящей звезды.

— Так вот почему ты так часто спускаешься в подлунный мир. Но здесь же в основном зеленые цвета?

— Ну, да зеленые, но зато их так много. И букашки, которые трудятся на сборах, делают это качественно и никого не убивают. Прики, я так боюсь зацепить энергию зла, зависти, смерти.

— Но полностью этих эмоций не избежать, ведь в подлунном все равно нарастает энергия страха. А если принести краски от других звезд? Или, например, эмоции, человеческие эмоции?

— Я этого не пробовала.

— Диво мое дивное, душа моя ненаглядная, — с улыбкой проворковал Лихое Приключение, заключая девушку в свои объятия и нежно целуя в юные ланиты. — Тогда нас ждут необыкновенные открытия.

* * *

— Ах, дорогой мой Чекион. Позволь представить тебе интересную историю, — властно-пренебрежительным голосом изрек сидящий напротив черта господин.

В его манерах, изысканной одежде и в вальяжном тоне разговора угадывался вельможа, давно насытившийся деньгами, господством и властью.

Беря в руки бокал красного вина и приглашающим жестом угощая гостя, вельможа продолжил.

— Начало этой истории зарождается в давние дремучие времена. Уж и не помню по чьей воле. Но Случай столкнул две галактики, двигавшиеся под углом друг к другу. О, мы с глубоким интересом наблюдали, как одна из них пожирала другую. Меньшая корчилась в агонии, теряла материю и массу, но все таки продолжала свой смертный путь.

Рок, так звали вельможу, сделал взмах рукой, и над столом в центре зала, где сидели мужчины, зажглось большое голографическое изображение тех событий.

Черный космос, расцвеченный неярким светом далеких звезд. И две галактики под углом врезающиеся друг в друга. Пламя чужих энергий, яркие взрывы от столкновения небесных тел, угасание старых звезд и зарождение новых. Галактики все больше втягивались в смертельное пространство, агонизируя и разрушаясь. Но в какой-то момент, преодолев точку апогея, они начали расходиться, продолжая каждая свой изначальный путь. Поблекшие и опустевшие, они расходились в пространстве как две армады — гордые и непобежденные. И только в хвосте их удаления две планеты неслись навстречу друг другу, не в силах изменить трагическую траекторию пути.

Обе планеты имели приблизительно одну массу. Волею того же случая, их столкновение больше напоминало столкновение двух мячей, чем галактический взрыв. Соприкоснувшаяся материя начала аннигилировать, при этом расходуя всю энергию на торможение. Самое парадоксальное то, что обе планеты имели схожие по составу атмосферы, которые не пострадали.

Еще одним чудом было то, что выровняв массы, процесс аннигиляции перешел в процесс прорастания планетарной материи. В центре новой планеты зародилось общее ядро, которое изнутри начало стирать энергетический барьер, возникший между двумя половинками, вызывая процесс объединения в одно целое.

Вот этот чудесный артефакт и обсуждали двое мужчин, удобно устроившись в центре зала у стола, отделанного черным мрамором с красными прожилками. Зал приема личных гостей. Рок, как хозяин, не скупился ни на слова, ни на угощения.

— Ах, Чекион, я думаю, здесь не обошлось без вмешательства высших сил.

— Но кому мог понадобиться столь колоритный симбиоз? И почему эти силы молчат сейчас?

— Я тоже часто задаю себе этот вопрос, но ответ сокрыт в далеком тумане времени. Думаю, что ключ к разгадке этой тайны должен где-то существовать. Не мог бы ты поискать его?

— О, да, мой господин, — не замедлил среагировать черт. Его и самого не на шутку заинтересовала услышанная история. — Ваша светлость, но мне потребуется доступ к аналойным архивам.

— Да-да, конечно, — вставая, произнес вельможа, тем самым заканчивая аудиенцию. — Но сначала поройтесь где-нибудь поближе.

* * *

— Царь-батюшка, беда, — и в ноги царя рухнул гонец из дальних поселений.

— Да ты встань, голубчик, и расскажи царю-батюшке все попорядочку, — свысока молвил генерал, отстраняясь чуть в сторону.

— Беда, батюшка, беда, — причитал гонец, — три деревни гады ползучие обескровили. Детки малые помирать начали. Бабы воем воют. А мужики, что только не делали, и табуном их топтали, и огнем жгли, а они все топают и топают. Помоги, царь-батюшка, не дай пропасть смертью лютою.

Царь погрустнел, внимательно слушая мужика.

— Да, генерал, видать пришло время военное, вот и работка подкатила нелегкая. Ехай-ка ты, Першил Самохвалович, и разберись на месте, что там за лихо навалилось. — Максимилиан призадумался. — Войско наше возьми для поддержки мужиков местных в их трудах праведных. Ты теперь там и власть, и заступник, и гонец царской воли. Так что не подведи, голубчик.

— Есть, ваше величество, — вытянулся в струнку генерал, и на лице его заиграла довольная улыбка.

— Да, и сабелькой-то не спеши махать, — наставительно проронил царь, — подумай сперва.

Но генерал