непонятное межсезонье. Влажный, прохладный воздух, чахлые, бесцветные поросли травы, и густой туман, скрывающий всё вокруг под плотной пеленой. На расстоянии несколько шагов всё уже пропадает в белесой дымке. Солнца почти не видно, и сложно понять, какое сейчас время суток, но здесь уже, кажется, начинает темнеть — а значит мы далеко к востоку от Салдора.

Вот только интересно, где? Алискан практически до южных своих границ должен быть засыпан снегом, в вольных степях сейчас время ветряных бурь и смерчей, в Гарме предположительно должно быть гораздо холоднее, да и гор что-то я здесь не наблюдаю (хотя в этом тумане очень сложно что-то понять). Уж не в Безымянные Пустоши ли нас занесло? В этих проклятых землях всё что угодно возможно — и снег летом, и туманы зимой…

Салдорец наконец заткнулся, и теперь мрачно нахохлился, обхватив обтянутые тонкой тканью плечи. Ему, наверное, приходилось еще хуже чем мне — за время жизни в Истике я привыкла к прохладной и дождливой погоде, а этот сын пустыни и не замерзал наверное никогда.

— Ну, пор крайней мере мы живы, — жизнерадостно произнесла я. — Меня кстати Агнесса зовут. Думаю, ты слышал моё имя, но никогда не поздно представиться. А тебя?

— Тари, — убитым голосом произнёс салдорец, подслеповато щурясь и пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь туман и надвигающуюся тьму. — Верни нас обратно.

— Не могу, — я с сожалением покачала головой, признавая своё бессилие. — Это не моя магия. Да и не хочу, если честно. Мы с твоим хозяином не слишком полади.

Возможно сигил выкрутился из моей ловушки. Мы же живы, и Орани скорее всего тоже остался цел и невредим. А значит, это вопрос времени, когда он сможет отправится за мной в погоню. А я, как оказалось, мало что могу ему противопоставить.

— Ну что, будем дружить? — я попыталась подавить свою неприязнь к салдорцу и как можно более дружелюбно ему улыбнулась. В моей памяти всё еще были свежи воспоминания моих унижений, которым Тари был свидетель, а он, я полагаю, так еще и не отошел от моих попыток его усмирить в башне, а затем подвале. — Думаю, пока мы не выберемся отсюда, нам нужно держаться вместе.

Тари делано безразлично пожал плечами, хотя всё же придвинулся ко мне поближе.

Я оглянулась, пытаясь сориентироваться. Так, солнце уже садится, а значит, в той стороне, откуда исходит тусклое сияние, и находится запад. Туда и следует двинуться. Может, и найдем хоть какое-нибудь жилище людей. Если в Пустошах вообще кто-то живет.

— Пошли, — кивнула Тари, — двинемся для начала на запад, а там разберёмся, когда туман сойдёт. Ты, случаем, не ориентируешься по звёздам?

Вскоре стемнело совсем. Шли мы давно уже на ощупь, то и дело спотыкаясь. Тари шел совсем вплотную ко мне, боясь потерять в тумане. Да и я, если честно, была рада, что мне не приходится бродить по этому жуткому, безмолвному месту в одиночку.

— Почему бы тебе не воспользоваться магией? — мрачно спросил до этого молчащий Тари.

— А? — отвлеклась я от грустных мыслей.

— Ничего же не видно. Мне не улыбается упасть в яму или подвернуть ногу на кочке. М еще жутко холодно. Можно ведь зажечь какой-нибудь… ну, магический светильник там, или огнешар, не знаю, как у колдунов это называется. Или тебе всё и так отлично видно, как и кошке?

— Нет, не особо. Слишком плотный туман, — призналась я. — Но пользоваться сейчас магией, чтобы осветить путь не очень рационально. Так я слишком быстро устану — для создания света нужна магия огня, а я в этом совсем не сильна. Но идти в такой темноте действительно становится опасным, так что придётся переночевать прямо здесь.

Салдорец что-то проворчал под нос, но возражать не стал. Я присела, задумчиво провела по влажной траве рукой. В чём-то он прав — без дополнительного источника тепла мы замёрзнем.

Я достала из-за пояса нож, и отойдя на пару шагов от салдорца, начала чертить широкий неровный круг, шепча под нос простенькое заклинание. Прежде чем замкнуть круг, я поднялась с колен, и довольно потянулась, разминая затёкшие мышцы.

— Если тебе что-то нужно, сделай это сейчас, — сообщила я Тари, — когда я закончу, выйти из круга будет уже нельзя.

— Не пустит? — понимающе тянет он.

— Да нет, пустит — выйти и войти можно будет спокойно, от физических объектов круг не защищен. Просто это всю охранку порушит.

— Тогда в чём смысл этой охранки, если она спокойно может пропустить внутрь врага? — недовольно спрашивает.

— В том, что охранка нас предупредит, если кто-то попытается проникнуть сквозь линию. И еще один побочный эффект, в данном случае весьма полезный для нас — внутри круга лучше сохраняется тепло, так как затрудняется приток холодного воздуха извне.

Уже через пять минут я замкнула круг, и мы вплотную сели друг к другу, пытаясь согреться и заснуть. Хотелось есть и пить, и к сожалению, всё еще было чертовски холодно.

— Можешь зажжешь огонёк, а? Хоть на пять минут? — стуча зубами, спросил салдорец.

— Хорошо, только нарви мне немного травы, — сдалась я. — Без источника горения мне не справиться.

Конечно, у меня за пазухой были отлично горящие листы бумаги, выкраденные из кабинета сигила, но я пока не в таком отчаянном положении, чтобы их использовать.

— Она же сырая.

— Я тоже, — огрызнулась я. — Тащи и не спрашивай. И за черту не вылезай, а то всё по новой ставить придётся.

По-настоящему, мое нежелание колдовать было продиктовано не столько экономией своих сил (хотя это тоже), а скорее тем, что я просто боялась делать это именно здесь. Потому что если я права, и мы действительно в Пустошах, с их нестабильным магическим фоном, то любое достаточно безобидное заклинание может весьма непредсказуемо извратится, в лучшем случае не сработав, а в худшем, уничтожив своего создателя. Но сейчас, честное слово, было на это наплевать.

Скептически взглянув на небольшую горку травы, которую нарвал салдорец, я попыталась её сначала высушить, а затем поджечь. Заодно и согрелась, даже вспотела, пытаясь не спалить всё в одно мгновение, а немного растянуть горение хотя бы на несколько минут. Огонёк неохотно лизнул краешек стебля, вошел во вкус и пополз дальше. Так, немного медленнее, не всё сразу…

Костерок получился не очень внушительный, но хотя бы грел, усиленный магией, прогревая пространство внутри круга. Зато я так сильно устала, что не заметила, как заснула.

Проснулась я от холода и неприятных ощущений в затёкших мышцах, обнаружив себя в крепких объятиях салдорца, беспокойно дышащего мне в шею, и заползшего руками