Я все еще продолжала улыбаться, потягивая кайпиринью из половинки ананаса.

— Должна признаться, теперь я понимаю, как можно пристраститься к этому ощущению. Вы именно так чувствуете себя, когда сидите в кресле пилота?

— Это немного другое, но все равно захватывающее чувство. Сегодня я испытал такой же выброс адреналина, как и всегда. Но… — Он заколебался и, похоже, решил не говорить того, что хотел сказать. — Я рад, что вам понравилось.

— Но что вы хотели сказать?

— Ничего.

— Врунишка.

Картер посмотрел на меня изучающим взглядом. Потом одним глотком допил свой коктейль. Покончив с этим, он наклонился ко мне.

— Я хотел сказать, что сегодня получил гораздо большее удовольствие, чем всегда. Что мне чертовски понравилось, как ваши руки обнимали меня в течение всего полета. Мне понравилось, как ваши ногти впивались в мое тело и как ваши сиськи были прижаты к моей спине. И видеть вашу улыбку и знать, что это моя заслуга, было чертовски приятнее, чем просто поднимать в воздух самолет или одному кататься на дельтаплане.

Я судорожно глотнула. Наши глаза встретились, и Картер, казалось, что-то искал в моем взгляде. Потом он отвел глаза в сторону.

— Готовы тронуться, Амелия Эрхарт?[15]

— Простите?

Картер рассмеялся.

— Полагаю, это был плохой выбор слов. Я имел в виду, готовы ли вы отправиться в обратный путь?

— А-аа. Да. Я готова.

Обратная дорога прошла в молчании. Картер, казалось, был погружен в свои мысли, а я постепенно приходила в себя после подъема, который испытала, проведя день в полете, как птица. Я не помнила, когда раньше чувствовала себя такой свободной. Наверное, когда я была тинейджером и ездила верхом с Эмилио. Я быстро прогнала эту мысль и сосредоточилась на том, что у нас с Картером осталось лишь полдня, которые мы могли провести вместе в Рио. Завтра утром Картер улетит в какую-нибудь экзотическую страну, и я не смогу не думать о том, остановится ли он в отеле или в каком-нибудь месте вроде того, где мы остановились сейчас. Теперь, когда я знала, что означают его ночевки в отелях, мне было больно даже думать об этом.

А я? Я должна буду вернуться к реальности. Моей реальности. Той, которую я боялась в течение последних двух лет. И теперь у меня оставалось лишь восемь дней, чтобы решить, каким путем пойти. Я стояла на перепутье и по-прежнему не была готова выбрать свою дорогу. Честно говоря, я не была уверена, что когда-нибудь буду готова к этому. Но дело обстояло так, что, если я не приду к какому-нибудь решению на следующей неделе, мой путь будет выбран за меня по умолчанию. Вся моя прежняя жизнь состояла из тропинок, которые кто-то выбирал за меня. Пора было самой выбрать свою дорогу, какой бы она ни была.

Когда мы ехали по фешенебельному жилому кварталу, Картер, должно быть, заметил, что я притихла.

— О чем вы думаете? Вы, кажется, находитесь где-то в другом мире.

— Просто о жизни. В общих чертах.

— Хотите поделиться со мной?

— Не особенно.

Он кивнул.

— Вы уже решили, чем займетесь завтра, когда я уеду? Вы останетесь у Марии Розы?

У меня упало сердце. Он на самом деле уедет завтра утром.

— Нет. Боюсь, мне придется перебраться в другое место. Я не говорю по-португальски и не ориентируюсь здесь. Без вас мне здесь будет некомфортно.

Картер бросил на меня короткий взгляд, а потом снова стал смотреть на дорогу.

— Недалеко от аэропорта есть отель «Вестин». Там чисто, мило, и я почти уверен, что у них есть спа-салон. Мы можем посетить его вместе завтра утром, если хотите.

Я кивнула.

Когда мы подъехали к дому Марии Розы, Картер заглушил двигатель и повернулся ко мне.

— Вы хотите что-нибудь еще посмотреть сегодня вечером? Что бы я мог показать вам до моего отъезда завтра утром?

— Нет. Я думаю, что просто поужинаю и пораньше лягу спать, если вы не против.

— Отлично. Это именно то, чего хочу и я.

Вечером атмосфера решительно изменилась. Ужин был хорошим, и хотя мы с Картером все время разговаривали, казалось, будто в комнате присутствует гигантский слон, которого ни один из нас не хотел упоминать. Когда мы закончили, Картер спросил, не хочу ли я прогуляться по пляжу.

Мы оба сняли обувь и оставили ее рядом с дощатым настилом, который вел от стоянки машин к пляжу. Мне было очень приятно, что Картер взял меня за руку, когда мы пошли по песку.

— Вы уже знаете, куда полетите завтра?

— В Дубай. Я проверил свое расписание, пока вы были в душе.

— Они сообщают вам, куда лететь, только за несколько дней?

— Нет. Они планируют все на несколько месяцев вперед. Просто я не люблю это знать.

— Вы не хотите знать, куда направитесь?

Он пожал плечами.

— В конечном счете я это знаю. Я хочу сказать, что должен знать это перед тем, как войти в кабину самолета. Но, полагаю, у меня нет желания знать свое расписание заранее.

— Неужели вам не хотелось заранее составить планы, зная, что вы окажетесь в том или ином городе?

— Не слишком.

— Это странно, Картер. Вы же это понимаете?

— Я никогда не говорил, что я нормальный.

Мы гуляли по пляжу минут пятнадцать и в конце концов набрели на два кресла, стоявших у воды. Рядом никого не было. Картер потянул меня за руку к ним, а потом развернул их так, чтобы они смотрели друг на друга.

— Они были специально поставлены так, чтобы можно было смотреть на воду.

— Я знаю. Но зачем мне смотреть на воду, когда я могу смотреть на вас?

Мы сели. Поначалу наши ноги просто стояли рядом на песке. Но когда мы начали разговаривать, Картер погладил своей ногой мою ногу. Его подошва стала массировать мою икру. Это было очень приятно, и я ответила ему тем же. И пока мы болтали, наши ноги оставались переплетенными.

— Итак, расскажите мне все, Кендалл Спаркс. Почему вы отправились в это путешествие? Что именно вы пытаетесь найти?

Мне было стыдно сказать ему правду. Я не хотела, чтобы Картер знал, какая я пустая и ограниченная. Насколько деньги управляют моей жизнью.

— Если я расскажу вам, вы решите, что я отвратительна. Что мне нужна помощь психиатра из-за того, что я, возможно, решу сделать.

— Уверен, что не подумаю этого.

— Подумаете.

— Нет, не подумаю. Мы все ненормальны в том или ином смысле. Все имеем секреты, которые не хотим раскрывать, и кресты, которые нам приходится нести по жизни.