услышал, что царь Иван Васильевич едет и возмолится: «Батюшко-царь Иван Васильевич, помилуй!» И царь Иван Васильевич спросил: «Кто-де есть в суме?» И он сказал ему: «Я-де архиерей». И царь Иван Васильевич говорил же: «Зачем-де ты сюды зашел?» И он сказал ему: «Приходил-де ангел с неба и сказал-де то, что велено меня на небеса к богу взять, и я-де спросил его: умолил-де я что ли, и он-де мне сказал, что умолил, архиерей божий, и я-де его спросил: как-де ты меня понесешь на небеси, и он-де мне сказал: садись в эвту суму, и понес-де меня, я-де теперя не знаю где». И царь Иван Васильевич сказал ему: «Ты-де теперя в суме-та, на Спасских воротех висишь». И он возмолился ему: «Помилуй-де меня, батюшко царь Иван Васильевич!» И он его из сумы выпустил, и посадил в коляску, и послал его домой, и он домой приехал, и, пожив дома три дня, умре.

5

<Петр I и вор>

Был славный вор в Москве. И блаженной памяти государь император Петр Первый, услыша-де, что имеется славный вор, пошел по Москве ночным временем того вора искать, и нашел того вора на дороге, и стал спрашивать, что-де ты за человек, и оный вор ему, государю, сказал: «Я-де вор». И государь сказал же: «И я-де вор, и пойдем-де вместе с тобою воровать». И пошли они оба вместе к некоторому господину воровать, и у того господина выкрали платье и деньги, и во время-де той кражи государь также и вор услышали, что тот господин, будучи в своем доме с женою своею, говорили: «Надобно-де нам составить зелье, чтоб государя извести». И потом-де из того дому государь такожде и вор пошли вон, и то краденое платье и деньги разделили по себе, и государь, сняв с себя шляпу, и надел на того вора, а с того-де вора шляпу взял и надел на себя. И потом-де государь тому вору говорил: «Заутро-де выходи на то место, где я буду ехать». И тот вор на другой день на то место, где надлежит государю ехать, вышел. И тогда-де господа, которые ехали прежде государя, усмотрели того вора и говорили: «Где-де этот вор такую шляпу взял: он-де собою весь гол, а шляпа-де на нем царская». И потом-де вскоре и сам государь на то же место приехал и взял того вора с собою к обедне, и были у обедни вместе. И тот-де господин, у которого пожитки крали, стал государя звать к себе в гости, и государь-де к тому господину с тем вором и с господами поехал, и оный-де господин теми напитками стал прежде просить государя, чтобы он выпил, и государь-де тому господину говорил: «Выпей-де ты наперед сам». И тому-де господину и жене его нельзя стало, чтоб наперед тот напиток не выпить, — выпили тот напиток сами и в то-де время тот господин и жена его от того напитку умерли. И потом-де государь из того дому поехал с тем вором во дворец. И, едучи дорогою, государь тому вору говорил: «Как-де ты, славный вор, не умеешь ли-де ты такой насмешки сделать, что-де мне архиерей насмеялся». И тот-де вор государю говорил: «Мое-де это дело, я-де тому архиерею насмешку умею отсмеять». И потом-де оный вор отстал от государя и сделал себе из бумаги крылья, и прилетя к тому архиерею в белой рубахе и объявя о себе, якобы он ангел с небеси прилетел по его архиерейскую душу, и оный-де архиерей тому вору в том поверил и отдался ему в руки, и оный-де вор, взяв того архиерея, положил в мешок и понес на некоторое место, где случилось ехать государю. И как-де сперва поехали господа, и, усмотря тот мешок, дивились, и потом же вскоре на то место поехал государь, а велел тот мешок развязать. И как развязали, то государь, усмотря, что в том мешке лежит означенный архиерей, говорил тому архиерею: «Зачем-де ты тут в мешке лежишь, вот-де ты мне насмешку делал, а тебе-де в эвтом мешке каково сидеть».

СКАЗКИ ИЗ РУКОПИСНЫХ СБОРНИКОВ XVIII ВЕКА

6

Сказка о Грозном и старце

Царь Иван Васильевич пришел в Сергиев монастырь к бдению и слыша крылошанина гораздо пению; а он сам горазд был пению. И послал к нему боярина своего вопросить: откуда старец? И пришел боярин, сотвори молитву, а старец говорил: «Аминь». — «Царь-де Иван Васильевич велел тебя спросить: откуды старец?» И старец отвещал: «Аз-де отвсюды старец», — и на себя оком окинул. И пришел боярин, говорит: «Государь, я не смею говорить тебе; старец говорит: я-де отвсюду чернец, и сперади и созади». И в другой поем посылает того-же боярина спросить: где пострижен? И боярин спросил с молитвою, по чину, где пострижен; и старец поднял шапочку и рек: «В то пострижен», — и указал на главу.[146] И боярин сказал царю, и царь рек: «Впрямь-де он с главы пострижен». И как почалися[147] псалмы петь, и царь сам пошел к старцу и сотворил молитву, и старец аминя не дал, и царь прочь пошел. И царь опять пришел и сотворил молитву, и старец аминя не дал, царь и прочь пошел. И начали петь алилуія, и царь сотворил молитву, и старец рек: «Аминь с проволокою». И царь молвил: «Что-де ты давеча не отвещал?» — «Здесь-де одного подобает слушати». И царь взошел на крылос, и старцы все роздалися, а головщик не поступился, и царь стал под ним; и как приспело петь поілеилуй, и старец не почал петь, а царь пел; а старец говорит: «Только и умеешь».[148] И царь сошел с крылоса; и как приходит пролог чести, царь говорит архимандриту, чтобы положили исподнею доскою вверх, да обернуть главою вниз, а низом вверх; а чести велел архимандрит тому-же старцу. И старец пошел чести, и отворил книгу, и учал [в]здорное говорить, и, молвя слова два-три и «богу нашему слава», да, поотшед, молвил: «Чтоб-де чисто было в глазах у того, кто книгу положил». А положил книгу уставщик по архимандричью велению; и царь о том был светел. И после пения царь приказал архимандриту покоить головщика пивом и медом, чтобы упился и проспал заутрен[н]ю. И заутро праздник Ивана Богослова, и бысть бдение; и как отдали часы дневные, и царь пошел подслушивать. В келье они крылошены