Дронго понял, что ему нужно уходить.

– Если я вам больше не нужен, то мне лучше отсюдауйти, – печально сказал он, – в этой ситуации мне более всего жальнесчастную хозяйку квартиры. Оказалось, что она была права, когда говорила о возможныхворах...

– А если это был обычный трюк, – снова не сумелпромолчать Мужицкий, – она нарочно звала вас, звонила полковнику Карелину,чтобы иметь такое алиби. Может, она придумала все эти пропажи, а сама решилахладнокровно убить своего супруга. И сама вывела из строя эти камеры, чтобыприехать вместе с ним и нанести роковой удар.

– Не получается, – возразил Дронго, – во-первых,можно проверить, где именно она была сегодня днем. А во-вторых, она просто нетот человек, который смог бы нанести такой хладнокровный удар.

– С чего вы взяли?

– Я видел ее глаза. С такими глазами люди не бываютубийцами...

– Это сказки, – махнул рукой Мужицкий.

– Я знаю их семью много лет, – неожиданно поддержалДронго полковник Карелин, – думаю, что наш гость прав. Мы проверили ееалиби в первую очередь. Она была на конференции в институте с трех до пятитридцати. Там находились около двухсот человек, и все могут подтвердить ееалиби.

Мужицкий промолчал, не желая спорить. И в этот момент вквартиру вошел капитан милиции. Он был в форме и немного запыхался. По его лицустекали струйки воды очевидно дождь на улице усилился.

– Извините, товарищ полковник, – громко доложилон, – мы нашли машину погибшего бизнесмена. Это его «Ауди». Она былаприпаркована во дворе соседнего дома. Там охраняемая стоянка, и он въехал тудав три пятьдесят восемь...

Дронго и Карелин одновременно взглянули на прокурора. Тотпожал плечами и пошел в комнату. Ему не хотелось ничего комментировать.

– До свидания, – сказал Дронго и, повернувшись, вышелиз квартиры.

На лестничной клетке было еще больше людей. Он прошел мимоних и вызвал кабину лифта. Уже на улице он поднял воротник. Дождь усилился.

На часах было около одиннадцати, когда раздался телефонныйзвонок. Дронго не поднимая трубки, прислушался к звонкам. После третьеговключился привычный автоответчик. Он услышал уже знакомый голос. Это былполковник Карелин. Он хотел встретиться прямо сегодня. Дронго снял трубку.

– Уже поздно, – сказал он, посмотрев на часы, –может, лучше завтра днем?

– Я уже приехал и нахожусь рядом с вашим домом, –сообщил Карелин.

– Наверно, у вас есть хорошие связи в МВД, – недовольнопробормотал Дронго, – если вы смогли так быстро узнать мой домашний адрес.

– На самом деле это было, действительно, не оченьтрудно, – ответил полковник, проигнорировав его шутку, – у наснекоторые офицеры вас неплохо знают.

– Тогда поднимайтесь, – разрешил Дронго.

Карелин позвонил через минуту. Он был в плаще. Войдя вквартиру, он спросил снимая плащ:

– У вас есть тапочки?

– Нельзя любить свои полы больше своих гостей, –заметил Дронго, – вытирайте ноги и проходите в своей обуви.

– Лучше найдите мне тапочки, – попросил гость, – явесь день на ногах, и мне будет удобнее в тапочках. Ноги ужасно болят.

– Какой у вас размер? – спросил Дронго, взглянув наноги полковника.

– Сорок третий, – ответил Карелин.

– У меня все тапочки моего размера. Сорок шесть с половиной.Хотя, кажется, есть одна пара «гостевых» сорок второго.

—Лучше давайте свои, – попросил полковник, – делов том, что у меня были сильно обоморожены ноги, когда я однажды всю ночьпросидел в болоте, ожидая двух преступников. Мы их потом взяли, но с тех пор уменя болят ноги и больные почки.

—Это издержки нашей профессии, полковник, – вздохнулДронго, – я могу показать вам шрамы на своем теле. Хотя, как говорилось визвестном фильме, нужно искать не человека со шрамами, а того, кто их оставил.

Они прошли в гостиную.

– Судя по вашему виду, вы были в их загородном доме, –сказал Дронго, когда они уселись в кресла.

– Только не говорите, что вы вычислили это по глине на моейобуви, как Шерлок Холмс. Кстати, там не было глины, я подъезжал на машине.

– Нет, конечно. Я не так разбираюсь в глине. Просто мнекажется естественным, что вы отправились именно туда, чтобы поддержать Наилю. Ирешили оттуда сразу приехать ко мне. Я прав?

—Почти. У вас есть что-нибудь выпить?

– Хороший коньяк. Или водка. Я не увлекаюсь подобныминапитками, но держу для гостей. Есть вино, виски, текила, джин, ром.

– Давайте коньяк, – согласно кивнул Карелин, – иизвините, что все так глупо получилось сегодня в квартире. Я снова поговорил сНаилей и ее матерью. Они рассказали мне о вашем вчерашнем визите в ихзагородный дом.

– Ничего. Я привык. – Он поднялся и вкатил столик сбокалами и бутылками. Взял пузатые бокалы и плеснул коньяк своему гостю. Исовсем немного – себе. Раскрыл коробку шоколода.

– Ваше здоровье.

– Спасибо.

– Она в таком тяжелом состоянии, – тяжело вздохнулон, – они вызвали врача. Несчастная мать не отходит от нее. Уже позвонилив Казань, завтра дневным рейсом прилетят отец и брат Наили. В общем, трагедия.

– Вы давно с ними знакомы?

– Давно. Лет пятнадцать, нет, уже даже двадцать. Что-тооколо того. Наиля была совсем маленькой девочкой, когда мы начали дружить. Еемать Галия и моя супруга преподавали в одном институте. Тогда и подружились.Супруга у меня из Башкирии, а Галия – татарка. Они были две такие «нацменки» усебя на кафедре. Может, – поэтому и подружились.

– Как она оказалась дома? Почему вы ее позвали? Вы могли быне вызывать ее, чтобы она приехала попозже, когда уберут тело.

—Никто ее не звал. После конференции они решила зайти домой.И, не включая своего мобильного, просто приехала к себе домой. И уже потом всеувидела.

– Представляю, как они переживают, – мрачно заметилДронго.

—Просто кошмар. Мать пытается ее успокоить. Туда приехали еедвоюродная сестра с мужем, который является послом иностранного государства. Иих подруга. Все пытаются как-то успокоить Наилю. Не представляю, как она будетжить.

– Зачем вы пришли?

– Вы же прекрасно понимаете зачем. Мне нужно с вамипереговорить и понять, почему вы сразу решили, что камеры мог отключить именноКонстантин Скляренко. И вообще почему вы предположили, что его машина будетнаходиться рядом с домом. Откуда такая уверенность?

– Обычная логика, полковник. Я был в доме и видел, как онохраняется. Камеры наблюдения, дежурные охранники, консьержы. Причем впентхаусах – свои собственные консьержи. И я обратил внимание, как установленакамера на четырнадцатом этаже. Она была закреплена прямо над дверью, выходившейна лестницу. На других этажах она была закреплена ближе к стене. Вот такойинтересный факт. Такую перестановку могли сделать только с согласия хозяевквартир, живущих на этом этаже. А кроме семьи Скляренко там жили соседи,которые вообще редко появлялись в доме.