Любой другой гвардеец за такое плюнул бы в рожу командира, но я лишь молча одел то, что дали. Подобное отношение для Крига было нормой.

— Хорошая битва, я многому научился, — вдруг этой информацией со мной решил поделиться Криворукий, которому заменили противогаз, шлем и броню: ему нехило досталось, но он вернулся в строй, хоть и находился сейчас под действием обезболивающего, не очень мощного, чтобы не убить нервную систему.

— Нормально себя чувствуешь? — спросил я, слыша изменения в хрипящем противогазе.

— Да, отлично, — соврал Криворукий, ведь боялся, что кто-то подумает о том, что он не может справляться с поставленной задачей: его бы не убили, нет, просто отправили на некоторое время в тыл, ведь раз он стоит на своих ногах, то раны не такие уж и серьёзные, да и боевые действия прекращены. — Как думаешь, я смогу стать гренадёром?

— Если проживёшь достаточно долго.

Криворукий кивнул, после чего продолжил смотреть куда-то вдаль, где в скором времени появится новый враг. Пока что командование приказа не отдало, но он точно появится, пусть даже в качестве макетов. Хотя Криворукий предпочёл бы ещё раз посражаться с другими кадетами, ведь после пережитого теперь искренне считал, что это лучший способ обучения, ведь он стал куда лучше.

Что же касается его желания статья гренадёром… от него мне стало не по себе. Для справки: потери среди гренадёров всегда более восьмидесяти процентов, им даже шлема особые выдают, с черепом, этакий знак признания своей смерти. Но для Крига это почётная привилегия и лучшая возможность искупить вину. Кроме того, гренадёры хоть и являются в одном статусе с обычной пехотой, но уважаются другими солдатами и в теории те двадцать процентов выживших когда-нибудь смогут стать смотрителем, а смотритель это и есть сержант, просто в Криге их так называют. Сержанты командуют всем, что меньше роты, ротой — капитан, а из рот уже состоят полки, которые управляются высшим офицерским составом.

Также важно было понимать, что под ротой подразумевалось отделение размер которого был более семи сотен человек. Как и то, что даже такой размер порой не мешал многим полкам расти вширь и дальше. В целом, любые полки при формировании могли быть любого размера, по началу несколько тысяч человек. Дальше же они начинали расти, в том числе и во время военных действий, соединяясь с теми полками, что было решено расформировать. И какого-то предела не было, а некоторые полки, в том числе полки Корпуса Смерти, вообще стремились иметь как можно больше солдат в каждом подразделении и если была возможность, то роту могли сделать даже куда больше.

Однако всё ещё мне не давало покоя небо, а именно волнения в варпе. Многие другие тоже чувствовали как в одно мгновение изменилось чуть ли не всё. Не было сомнений, в этот момент Хаос праздновал свою победу и как знать, может быть происходящее было связано с тем, что Тзинч из-за своей очередной паранойи потерял хватку в самый неудобный момент, допустив создание тех событий, которые не должны были случаться.

Так или иначе мы прошли боевое крещение, а значит в скором времени должны были стать гвардейцами. Это был лучший момент, хотя кажется о том, что скоро приедет Крайзер и выдаст нам полковое знамя, мечтал только я. Остальные продолжали заниматься своими делами и готовы были копать траншеи Крига до самой смерти. Мне наверное тоже следовало меньше думать.

И всё же именно размышления в конечном итоге позволили мне начать понимать масштаб происходящей катастрофы. Именно лишь начать понимать, ведь всё случившееся, начиная со странных кадетов и заканчивая творящимся в безумии варпом, были лишь отголосками беды, в круговорот которой нас уже затянуло по шею.

Глава 70

Время шло, а ситуация становилась всё более странной. Пока варп сходил с ума, наш фронт остановился, укрепился и… продолжал стоять. Мы продолжали рыть траншеи, укрепляли позиции ещё лучше, но вот уже прошла неделя и никакого учебного боя, никакого приказа занимать новые позиции. Казалось, что учения действительно остановились, по крайней мере у нас уж точно.

Одним за другим капитаны рот отправлялись к Крайзеру, запрашивая новый приказ, но получали один и тот же ответ, который передавали уже сержантам:

— Удерживайте позицию, — повторил сержант нашего отделения в очередной раз.

И мы её удерживали только вот… заняться было совершенно нечем, а волнения в варпе, странные слухи и собственные мысли деть было теперь некуда. А всем известно, что безделье — суть ереси. Как только ты ничем не занят, то сразу же свой ход делают силы Хаоса. И вот уже наши сержанты просили провести практическое разминирование или минирование, начать рыть следующие эшелоны обороны, ведь в конце-концов кадеты обязаны тренироваться. Но приказ был повторён.

— Удерживайте позицию, — через ещё неделю повторил сержант.

После этого донимать Крайзера никто не смел. И в свою очередь на мне безделье начало сказывать в самом начале. Я делал то, что не должен был и думал-думал-думал. Понимали ли командиры, что думать начнут и другие кадеты? Пусть даже чуть-чуть. Да, понимали. Заняли ли они чем-то нас? Нет. Почему? Некомпетентность? Исключено. Рациональная причина? Да. Какая? Какая может причина не давать кадетам тренироваться, когда они должны это делать? Они должны быть полны сил и находится в полной боеготовности. Для чего?

И вот тут уже начинался простор фантазии.

— Что прикажете делать? — спросил Криворукий у сержанта, который сам находился в некотором смятении, ведь жизнь без приказа казалась… смертью. — Нет, я могу стоять и смотреть на горизонт хоть вечность, но… это разве искупит вину нашего мира?

— Не твоего ума дела, что искупит нашу вину, а что нет, — тут же сержант жёстко оборвал Криворукого. — Я сам знаю не больше вашего, сказано удерживать позиции, значит удерживаем.

— Готовьтесь к новой битве, в которой никто не выживет, — буркнул я, но достаточно громко, чтобы быть услышанным ближайшими кадетами. — Скоро нас бросят в пекло.

— Слишком много инициативы для даже не гвардейца, — рыкнул сержант, подойдя ко мне.

Как иронично,