ведь он тоже не был гвардейцем. Однако я всё же заткнулся, ведь требовалось уделить время своим мыслям, что лились неостановимым потоком. Снова начала просыпаться паранойя, в каждом действии казалось сверкало радужное оперение демонов Тзинча.

Криг являлся стратегически важным миром, который стоил сотни других миров. Его полки были вечной костью в горле Хаоса, ксеносов и предателей. В варпе что-то началось, что уже начало влиять на всю галактику, в этом сомнений у меня уже не было. А что мешало врагу попробовать нанести удар по Кригу? Да, звучит как сущее безумие, нападать на подобный мир. Но… врагов у Империума много и многие из этих врагов не станут нападать в лобовую. И оставалось надеяться, что Криг был столь же несокрушим для врага внутри, как и для врага извне.

В этот же момент действовать начал сам Крайзер, который знал немного больше, но в целом также был в смятении. Его чутьё вопило без остановки, а те сведения, что уже доносились с других миров… Это было началом конца, а внезапные проблемы внутри Крига смогли даже испугать матёрого полковника.

Крайзер даже покинул штаб и лично начал проходить по траншеям, устраивал неожиданные встречи с личным составом, внимательно изучал каждого кадета. Он знал наизусть личные дела каждого, кто выделялся больше нужного. И вот уже своей тихой походкой, в сопровождении пяти телохранителей и комиссара, он начал идти по нашей траншеи. Подобное не было особой редкостью, ведь любой криговец был когда-то рядовым и поэтому пропасть между командованием и рядовыми отсутствовала.

Стоит также заметить, что этот комиссар, как и любой, не входил в иерархию Имперской Гвардии и подчинялся напрямую Комиссариату Департаменто Муниторум. То есть комиссар не был криговцем и его присутствие здесь уже могло многое значить. Очень многое, как и его невероятно напряжённое лицо.

— Кадет Юртен, — рявкнул Крайзер, остановившись рядом со мной и обращаясь ко мне по имени.

— Я!

— За что ты сражаешься⁈

— За Императора! За Человечество! За право встать подле Трона Его! За возможность смертью заслужить прощение! За почётный долг сложить голову во имя тех, кому ещё есть на что надеяться!

Я прямо чувствовал взгляд Крайзера, полковник будто бы смотрел прямо в мою душу. Наверняка он сейчас анализировал каждое слово, а также в каком порядке были сказаны эти слова. Ему не нравилось абсолютно всё и всё же спустя паузу он повернулся на комиссара.

Тот в свою очередь никак не отреагировал, ему нечего было сказать. И недовольно захрипел Крайзер снова повернулся ко мне и задал крайне неожиданный вопрос:

— Почему вы здесь, кадет Юртен⁈

— Потому что нам приказано удерживать позиции!

— Не помню, чтобы в нашей учебной программе был уход от ответа, Юртен! Почему, вы, здесь⁈

Крайзер едва ли видел даже мои глаза через свой и мой противогазы, однако он будто бы чувствовал каждую мою эмоцию. Или же это был просто блеф, попытка вывести очередного кадета из себя, но так или иначе Крайзер обладал слишком мощной аурой и его приказу было невозможно не подчиниться. Поэтому уже в следующую секунду я выложил все своё предположение, успокоив себя тем, что это же так или иначе прямой приказ высшего командования:

— Потому что на нашей планете проблема для устранения которой может понадобится наш корпус! Мы не тратим силы на рытьё траншей, значит нас перебросят на другой участок, где уже подготовлена оборона или же нам будет приказано нападать!

В этот момент я уже готов был поклясться, что Крайзер задаст следующий вопрос, к которому мой ответ идеально подходил. Однако подумав две секунды, Крайзер развернулся и пошёл дальше по траншее, прервав допрос столь же неожиданно, как и его начал.

— Даже кадеты уже всё понимают, комиссар Рант, — недовольно говорил Крайзер, двигаясь к следующей цели.

— Само ваше подразумеваемое предположение может стать причиной казни на месте, полковник, — отвечал Рант, но скорее не споря, а подсказывая Крайзеру, удерживая его мысли от опасного пути. — Неужели вы думаете найти ответ здесь, среди ваших кадетов?

— Нет, комиссар Рант, я всем сердцем желаю его не найти. Однако если существует хоть малейшая вероятность… я лично проверю всех, кто так или иначе попал под мой взор. Каждого.

— И чем же привлёк ваше внимание этот кадет? Если не секрет, не подумайте, я не пытаюсь совать нос в дела Крига. Просто… любопытство, — произнёс Рант, который должен был просто проверить очередной идеальный полк Корпуса Смерти и оказать содействие его командованию в дальнейших битвах, но вдруг тут началось всё это безумие, где высшие эшелоны хранили мрачное молчание.

— Юртен? — Крайзер издал странный хрип, будто бы хмыкнул под своим противогазом, заменившим ему лицо ещё сорок пять лет назад. — Этот мальчик был той ещё занозой с первого дня своего обучения. Так слёзно умоляла его мать, пытаясь достучаться до тех, кто отказался от своих сердец. Однако всё же что-то заставило взять мальчика в кадеты, чтобы он получить право заслужить сражаться за Императора и умереть до двадцатилетия. Она хотела всего лучшего для своего ребёнка, как и любая мать.

От таких слов Ранту стало слегка не по себе. Криг всегда был мрачным местом, но многие даже не представляли насколько. Даже среди матёрых комиссар, что одним своим видом могли заставить встать бегущих юнцов в глухую оборону, ходили такие слухи, которые пугали их самих. Воистину тёмные времена наступили, раз Империум стал нуждаться в подобной силе.

С дисциплиной у Крига не было никаких проблем, они никогда не бежали и от того приставленные к ним комиссары с ужасом понимали, что им приходится выполнять совсем иную роль. Им приходилось сдерживать детей этих мёртвого мира, ведь в своей ярости и ненависти к врагу, в стремлении победить и заслужить право вернуть имя, они отказывались отступать даже когда этого требовала стратегия. Пока комиссары других полков вставали за спины гвардейцев и не давали тем бежать, комиссарам определённым в Корпус Смерти приходилось вставать перед гвардейцами Крига, чтобы те не пошли в штыковую на легион титанов.

Из-за этой причины в высшем командовании всей Имперской Гвардии