с Даней синхронно шагнули следом, но, обернувшись на ходу, Машка решительно нас остановила:

– Нет-нет! Мы – по девчачьим забавам! Вам на нашей клумбе делать нечего – только цветочки потопчете!

Настал мой черед вопросительно посмотреть на Светку – и ее очередь пожать плечами.

– Ну, ступайте, – благодушно заявил между тем Гагарин. – Развейтесь.

– Глядите, аккуратнее там! – дух ведает к чему вырвалось у меня.

– Аккуратность – мое второе имя! – заверила Муравьева, увлекая Каратову в людской поток, истекавший от гардероба и затем естественным образом разбивавшийся на три рукава – по числу выходов из зала.

Несколько секунд мы с Даниилом молча смотрели нашим девушкам вслед, затем переглянулись.

– Я только не понял, что это за особые девчачьи забавы? – принужденно хмыкнул я.

– Аттракционы какие-нибудь, – предположил Гагарин. – Качели-карусели разные – здесь должно быть много всего такого.

– А я думал бал – это про танцы, – заметил я.

Единственный бал, на котором мне до сих пор довелось побывать – состоявшийся после приема в резиденции московского наместника, где мне вручали орден – вроде бы, как раз из них преимущественно и состоял. Правда, запомнился мне тот вечер не совсем танцами. Вернее, совсем не танцами.

От всплывших перед мысленным взором картин у меня аж колючий холодок по спине пробежал.

– Зал для танцев тут тоже имеется, – проговорил тем временем Даниил. – И даже не один – несколько, чтобы разом вместить всех желающих. Но Маша, знаю, не большая любительница всех этих па и прочих батманов[1]…

Кстати, подумалось тут мне, а Светка вообще умеет танцевать всякие классические мазурки с полонезами? Меня в Федоровке этому, допустим, немного учили, а она как? Ну, навыки банального вальса у нее теоретически могли и из нашего родного мира прийти, но вот взять какую-нибудь кадриль – откуда?

Ну да что за беда: задачи показать класс перед нами сегодня и не стоит. Скорее, наоборот…

– Ну а мы куда двинем, покамест наши дамы предаются веселью? – спросил между тем мой собеседник.

– Давай для начала просто пройдемся, осмотримся, – предложил я.

– Отличная мысль! – согласился Гагарин.

В следующем зале, куда, пристроившись к прочей публике, мы попали через настежь распахнутые высоченные двери, оказалось куда светлее – за счет парящих под куполом трех огромных хрустальных люстр, свечей в пятьсот каждая. Даже удивительно, что их сияние заодно не разгоняло полумрак и в соседнем помещении, через широко открытый проем. Магия, наверное!

Здесь (и, как я выяснил чуть позже, по всей анфиладе, вид на которую отсюда открывался) был накрыт фуршет. И я уже хотел предложить Даниилу для затравочки опрокинуть по бокальчику – чего-нибудь изысканного из императорских погребов – как тут Гагарин углядел возле одного из столиков молодого гвардейского поручика.

– О, барон фон Котен, преподаватель духоведения из Борисовки, – кивнул на него молодой князь. – Младшую сестру, наверное, привел – вон она, за ним… Надо подойти, засвидетельствовать свое почтение. Если хочешь, идем вместе, представлю тебя, – предложил он – не знаю уж, чисто из вежливости или как.

Не то чтобы мне претило познакомиться с господином бароном и его сестрой, но как раз в это время я внезапно тоже узрел неподалеку знакомое лицо: шагах в десяти от нас у стола с винами в черном федоровском мундире стояла Тинатин Багратиони из моего бывшего третьего отделения. И не просто стояла, а с приветливой улыбкой смотрела прямо на меня.

– Благодарю, но, кажется, мне тоже необходимо кое с кем поздороваться, – улыбнувшись девушке в ответ, проговорил я. – Так что встречное предложение: могу представить тебя княжне Багратиони.

Даниил с любопытством проследил в направлении моего взгляда, затем снова покосился на своего поручика-духоведа и обронил – с некоторым, пожалуй, сожалением:

– Увы. Фон Котен меня уже заметил – медлить невежливо.

– Ну, как знаешь…

Мне мешкать тоже было уже не резон, и, кивнув друг другу, мы с Гагариным решительно направились в противоположные стороны.

– Добрый вечер, княжна! – с коротким поклоном произнес я, приблизившись к старой знакомой.

– Здравствуйте, молодой князь, весьма рада вас видеть, – ответила девушка.

Ну и тут, как часто бывает в подобных случаях, повисла пауза.

– Вина? – прежде, чем та затянулась до неловкости, сообразил я воспользоваться универсальным ключом, выразительно кивнув на стройные ряды бутылей на столике.

– Как раз выбирала, – охотно поддержала тему Тинатин. – Вижу, здесь есть отличные кахетинские марки – некоторые даже, подозреваю, из наших фамильных виноградников, то есть за качество можно ручаться!

Ну, у меня, положим, теперь тоже имелся свой виноградник – в Крыму… Жаль, я и понятия не имел, что за вино там делают – а то смог бы козырнуть в ответ…

– Будьте столь любезны, молодой князь – мне вон то, «Киндзмараули», – ловко кинула моя собеседница магическую метку на одну из бутылок.

– Извольте, княжна.

Я наполнил два бокала – ясное дело, не забыв и о себе – и подал один Багратиони.

– Благодарю, – одарила меня Тинатин новой теплой улыбкой.

Коротко соприкоснувшись хрустальными краями бокалов, мы пригубили ароматный, цвета переспелой вишни напиток.

– И в самом деле отменное, – ничуть не покривив душой, заметил я. На мой вкус, вино было несколько сладковато, но, как ни странно, это его ничуть не портило, скорее наоборот.

– Да, неплохое, – с несколько меньшим энтузиазмом, чем ранее, согласилась девушка. – Но виноградник, увы, все же не наш, а графа Кутайсова, отца нашего кадета, Андрея – они там половину Алазанской долины скупили… Вот сделаюсь Императрицей – распоряжусь, чтобы ко двору только наше «Киндзмараули» поставляли! – добавила она нарочито серьезным тоном.

– Угостите тогда? – поспешил застолбить я себе место за царским столом – тоже шутя, конечно.

Хотя почему же шутя? На сегодняшних смотринах у Багратиони шансы наверняка были: природная княжна, Боярыня по мане, хороша и лицом, и фигурой – один роскошный бюст чего стоит (прости, Светка, но что правда, то правда – и потом, это ж я с точки зрения Государя рассуждаю, а не сам залюбовался… Ну, почти)!

– Угощу как-нибудь в любом случае, – пообещала Тинатин.

Мы отпили еще по глотку.

– А вы здесь сестру сопровождаете? – спросила затем девушка.

– Почему сестру? – слегка нахмурился я.

– Нет? –