практически сам и Нэйтон лишь слегка корректирует мои действия. Корабль поднимается над землей и я выдыхаю. Викки выдыхает следом за мной, а потом широко улыбается.

— Пока отдохни, — просит меня Нэйтон. — Дальше я сам.

Я на трясущихся ногах, как после длительной пробежки, подхожу к Викки и она приобнимает меня.

— Ты молодец! Ты только что запустил шаттл и он поднялся над землей! И все мы живы! — шепчет она. — Пойдем посмотрим, что дальше будет делать капитан Нэйтон.

— Твой отец так же учил тебя? — спрашиваю я у нее.

— Да. Только отец не стоял так близко. Он сразу предупредил меня, что если я сделаю что-то не так, мы взлетим на воздух. А потом ушел читать свой научный журнал, — смеется она.

— И ты справилась! — заметил Нэйтон.

— У меня не было другого выхода. Мой отец всегда объяснял только один раз и в моих интересах было понять его сразу. Потому что он никогда не повторял дважды.

— Жестоко! — возмутился Нэйтон.

— Нет. Он прекрасный человек. Он верил в то, что человеческий мозг настолько уникален, что способен воспринять любую информацию, надо просто попросить его об этом… или же заставить.

— Вероятно я был прав, когда говорил, что твой отец чокнутый! — добавил Нэйтон и продолжал управлять шаттлом вручную.

— Только не вздумай это сказать, когда мы найдем его! — предупреждаю я Нэйтона.

— Кстати, куда мы летим? Принцесса, не хочешь дать координаты.

— Мой отец может находиться не долетая восточного спутника. Там есть заброшенная база. Ранее предназначенная для экспериментов. Мало кто о ней помнит.

— А ты откуда о ней знаешь?

— Я была там со своей матерью в детстве.

— На экспериментальной базе? — не верит Нэйтон.

— Ты много чего еще не знаешь обо мне, солдат. Но наберись терпения. А теперь внимательно слушай и проверим, запомнишь ли ты координаты с первого раза! Ты, Питэр, тоже послушай, я объясню один раз и нарисую, как определяются координаты.

Теперь пришел черед Викки издеваться над нами.

— Хочу тебе раскрыть тайну, Питэр, — находится с ответом Нэйтон. — Когда Викки удирала с базы она даже не проверила уровень горючего! А он, кстати, находится вот здесь! — Нэйтон показывает Питэру на стрелочку на панели. Сейчас она была поднята всего на тридцать процентов.

— У меня просто не было времени на все это. Если бы меня обыскали вечером, а твой любимый Саммерс делает это два раза в день, они нашли бы флешку с информацией. Поэтому я бежала на первом попавшемся корабле.

— Питэр, дружище — наставляет меня Нэйтон, — старайся выбирать корабли для побега с горючим. Иначе в побеге нет никакого смысла!

Викки и Нэйтон перекидываются колючими взглядами.

— Урок по координатам, — Викки берет лист бумаги и начинает рисовать шар, а потом подписывает под ним «Географические координаты».

— Географическими координатами являются широта и долгота места, — расшифровывает для меня Викки. — Широта измеряется в градусах. Отсчет ведется от экватора к полюсам от 0 до 90°. Широта, отсчитываемая к северу, называется северной и считается положительной. Широта, отсчитываемая к югу, называется южной и считается отрицательной. Мой отец находится на северной широте в 35 градусах от экватора, — показывает она ни рисунке. — Долгота, отсчитываемая на восток, называется восточной и считается положительной. Долгота, отсчитываемая на запад, называется западной и считается отрицательной. Наш объект находится 35 градусов северной широты и 80 градусов западной долготы.

Она пишет цифры на листе и вешает их на бортовое стекло при помощи скотча прямо перед лицом Нэйтона.

— Я запомнил! — дразнит он ее и снимает координаты.

***

Викки

Я смотрю через иллюминатор вниз. Одни болота кругом. Мы летим уже целый день, а они все не заканчиваются. Зеленая жижа покрывает равнины, которые ранее были засеяны пшеницей, и от этого мне становится еще печальнее.

— Никогда не замечал, что здесь так много болот, — вырывает меня Нэйтон из мыслей.

— Их раньше и не было, поэтому и не замечал, — поясняю я. — Это последствия экологической катастрофы. Как только правительство перестало использовать системы очистки компании Заслон, то радио химикаты бесконтрольно стали сливаться прям в почву. Никто об этом, правда, не знает и все думают, что они консервируются. Но ты и сам видишь, что произошло в итоге. Болота — это легкие земли. Земле не хватает кислорода и поэтому болот становится все больше с каждым годом. Скоро они заполонят всю нашу планету…Жаль, что никто этого не понимает. Нас вынудят напасть на другие планеты, потому что наша планета станет не пригодной для проживания. Именно поэтому нам нужно оправдать профессора и разоблачить Ладинвест. Папа вернется и все исправит!

Я изредка поглядываю на Питэра, который спит в кресле второго пилота. Он очень устал, ведь Нэйтон учил его целый день и в итоге даже дал штурвал ему в руки на несколько секунд. Я вижу, как Нэйтон уже привязался к этому мальчугану. Это поразительно. Но Питэр необычный, удивительный во всех смыслах, мальчик и он очень быстро учится. Гораздо быстрее, чем я в его возрасте. Я знаю, что у него есть какая-то тайна и он не случайно появился в наших с Нэйтоном судьбах.

— Давай я отведу его в каюту, а ты, так и быть, можешь принять штурвал, — предлагает Нэйтон, широко улыбаясь.

Я не спорю с ним. Мне и правда очень хочется наконец-то взять управление кораблем в свои руки. Я молча принимаю у него шаттл. Нэйтон не любит автопилот и поэтому я не включаю и не настраиваю его под себя, а продолжаю распоряжаться руками прям как те пилоты, которые были родителями настоящей человеческой победы над небом. Штурвал теплый и мне приятно держать его в своих пальцах. Уже темно, но огни шаттла хорошо освещают по-прежнему болотистую местность.

— Пойдем, приятель, — Нэйтон будит Питэра и уводит его в каюту для отдыха. Когда он возвращается, он позволяет мне управлять кораблем и дальше, а сам лишь наблюдает за тем, как я это делаю.

— Любишь корабли? — спрашивает он.

— Сильнее только открытый космос, — честно признаюсь я. — Когда звезды облепляют тебя со всех сторон и кажется, что кроме них никогда ничего и не было вовсе. Даже планет.

— Я тоже это чувствую, — отвечает Нэйтон и присаживается сбоку на панель. — Мой отец отдал меня в авиацию в двенадцать лет. Сначала, правда, несколько лет я маршировал с такими же как я мальчишками по полям и учился стрелять, а потом только понял, что такое космический корабль. В этом плане ты меня опередила.

— Мой отец сначала заставил меня