в клубах дыма: на тротуаре всего в трех метрах от его машины появилась воронка. Вокруг суетились люди, плакали дети.

Трокаду бросился к машине председателя Совета – тот был ошарашен, но невредим: все обошлось. Салазар самостоятельно выбрался из «бьюика» и сказал: «Пойдемте-ка на мессу».

Полиция начала розыск. Цель была одна: найти виновных любой ценой. В центре внимания оказалась террористическая группа из лиссабонского района Алту-ду-Пина (возможно, в действительности не существовавшая), но полиция все больше интересовалась связью с событиями в соседней Испании и, в частности, ролью анархистов в этом покушении. Газеты собирали свидетельства очевидцев. Так выражения «Чудо с розами» и «День Санта-Изабел» (день памяти святой Изабеллы Португальской отмечается именно 4 июля, когда состоялось покушение, а роза – ее атрибут в живописи) обрели новую жизнь. Салазар пережил за свою долгую карьеру еще два нападения, но, как мы знаем, куда опаснее для него оказался безобидный шезлонг.

Иберийский лабиринт

Гражданская война в Испании угрожала заразить и соседнюю Португалию: 8 сентября 1936 года в Лиссабоне вспыхнуло восстание моряков, поднятое вооруженной революционной организацией, созданной в 1932 году как подразделение компартии внутри военно-морского флота. В бунте против тоталитарного режима участвовали экипажи кораблей «Дан», «Афонсу де Альбукерке» и «Бартоломеу Диаш»: правительству был выдвинут ультиматум с требованием освободить политических заключенных и прекратить преследования в военно-морском флоте. Салазар послал авиацию усмирять бунтовщиков. Произошло сражение, и в конце концов восстание было подавлено. 10 моряков погибло, сотни оказались в заключении и были изгнаны из флота за подрывные идеи. Около 80 участников восстания были приговорены к большим срокам заключения. 30 из них в итоге сгнили в лагере Таррафал.

Радикализация противостояния привела к тому, что диктатор значительно дистанцировался от испанского республиканского правительства – вплоть до разрыва дипломатических отношений 23 октября 1936 года. Было очевидно, что из-за восстания моряков беспорядки могут охватить всю Португалию. Франция и Великобритания подталкивали Салазара к нейтралитету по поводу гражданской войны в Испании, но диктатор отреагировал по-своему, то есть не препятствовал поддержке националистов-франкистов. Жоржи Ботелью Мониш, владелец основанной в 1931 году радиостанции Rádio Clube Português и близкий друг Салазара, организовал португальский экспедиционный корпус «Вириатуш», названный в честь лузитанского вождя Вириата. 28 августа 1936 года в Кампу-Пекену состоялся большой антикоммунистический митинг, на котором Ботелью Мониш провозгласил «начало священной войны». На призыв откликнулись не меньше 8000 человек, причем 869 из них уже служили в Испанском легионе: эти добровольцы и составили военный корпус Португальского легиона. Радиостанция Rádio Clube Português стала одним из самых активных официальных источников франкистской пропаганды, несмотря на протесты испанского посла в Лиссабоне Клаудио Санчеса-Альборноса. Испанская ведущая Марисабель де ла Торре, звезда того времени, была голосом радио, которое сопровождало продвижение франкистов к Мадриду и Барселоне. 20 января 1937 года на радиостанцию было совершено нападение. А радиостанция, в свою очередь, раздувала «красную опасность в Испании», запугивая публику, и призывала к поддержке фалангистов, которые якобы сражаются за «западную христианскую цивилизацию». Лиссабон признал франкистское правительство 28 апреля 1938 года. Для усиления корпуса «Вириатуш» были отправлены три португальские авиационные группы. По данным британского историка Энтони Бивора, в общей сложности 12 000 португальцев принимали участие в гражданской войне в Испании в рядах этого легиона.

По мнению португальских историков, шаги Салазара в испанской войне были направлены на то, чтобы «сохранить автономность двух иберийских государств», «обеспечить выживание режима», «сохранить атлантический союз с Великобританией». Это был своего рода третий путь, нашедший свое ясное выражение в знаменитой речи 28 апреля 1938 года перед Национальной ассамблеей, в которой Салазар полностью признавал правительство Франко. На самом деле приоритетной задачей было избавить Мадрид от тени Сталина, нависшей над ним, когда республиканцы взяли под контроль большую часть границы. Но продемонстрированное Салазаром умение балансировать позволило ему сохранить провозглашенную португальскую автономию, которой угрожали как идеи иберийского федерализма, выдвинутые испанскими прогрессивными силами, так и экспансионистские намерения кастильского военного империализма, поощряемого консервативными правыми. Лиссабонский диктатор вздохнул с облегчением, когда Франко 1 апреля 1939 года, объявил о том, что «Красная армия пленена и разоружена».

Колониальная витрина

Европа была охвачена военной лихорадкой: Германия аннексировала Австрию, вторглась в Польшу, Богемию и Моравию, нацисты и Советский Союз уже разделили Восточную Европу на две зоны влияния, Италия вторглась в Албанию, СССР – в Финляндию. К июню 1940 года нацисты вошли в Данию и Норвегию. Завоевав Люксембург, Бельгию и Нидерланды, 22 июня они подписали перемирие с Францией и превратили северо-запад страны в оккупационную зону.

А днем позже в Лиссабоне, залитом оранжевым солнцем и омываемом потоками свежего воздуха с Атлантики, открылась Выставка португальского мира. Контраст с остальной частью континента был очевиден и ощутим. Знаменательными были и цифры: 1140–1940 годы, восемь веков национальной независимости. Архитектор-модернист Жозе Анжелу Котинелли Телму получил задание укрепить идеологическую систему Нового государства, соединив идентичность, обусловленную географическими открытиями империи, с сельскохозяйственной структурой страны. Котинелли Телму координировал работу команды из 12 архитекторов, 20 скульпторов, примерно 50 живописцев и еще большего числа художников-оформителей и чертежников, чтобы продемонстрировать целостность португальского проекта, балансирующего между модернизмом и традицией.

Выставка привела к существенной перестройке западного района столицы – от Тежу до монастыря Жеронимуш. Перед памятником первооткрывателям (к выставке его соорудили из дерева, а мраморный монумент открылся лишь в 1960 году) была выстроена огромная Площадь Империи с 19-метровой башней. На площади располагались сооружения, открытые для публики. Некоторые из них сохранились до наших дней – например, здание, где теперь находится Музей народного искусства. Остальные постройки, временные, были снесены по окончании выставки.

В документальном фильме Антониу Лопеша Рибейру представлены различные павильоны и залы выставки. Павильон «Португальцы в мире» был посвящен покорению неизведанного – от школы Генриха Мореплавателя до замысла морского пути в Индию, от великих мореплавателей, таких как Васко да Гама, Афонсу де Альбукерке, Педру Алвариш Кабрал и Фернан Магеллан, до колоний Португалии в важнейших морских транспортных узлах планеты. Внутри павильона каждая секция включала оригинальные работы, статуи, карты, документы, сопровождаемые иллюстрациями и моделями: все это представляло собой документальное доказательство великой истории Португалии. Художественные свидетельства христианской цивилизации служили историческому укреплению Нового государства. Главный вход на выставку находился на площади Афонсу де Альбукерке, рядом с монастырем Жеронимуш. Два других входа вели к четырем прямоугольным сооружениям, увенчанным статуями средневековых воинов с большими щитами и мечами. Пешеходный мост вел к исторической части, состоящей из павильона становления и завоеваний, павильона независимости и павильона открытий, а также к павильону основания, павильону Бразилии и павильону колонизации. В колониальной секции можно было встретить представителей покоренных народов за работой, а также группы певцов и танцоров. Наконец, в шести секциях Регионального центра народное искусство и ремесла Португалии были представлены публике в их повседневном виде: общий павильон, павильон ювелирного искусства, павильон «Земля и море», павильон искусств и промышленности, павильон транспорта, павильон ткачества и гончарного дела, а также павильон кондитерских и хлебобулочных изделий. Здесь работали ювелиры, керамисты, мастера по изготовлению корзин, флористы, деревообработчики, кузнецы и множество других ремесленников – словом, все те люди, которые могли бы жить в маленьком атлантическом городке, служившем отражением самой большой империи на Земле. Неслучайно организаторы создали отдельное пространство также и для Бразилии – единственной колонии, которая отделилась от метрополии в 1822 году.

Стратегический замысел заключался в том, чтобы показать миру: пока Старый Свет распадается, португальская колониальная империя объединяется под знаменами своих исторических ориентиров – географических открытий, языка, литературы, цивилизации, христианской религии, новых и древних ремесел. Самооценка маленького, но великого португальского народа взлетела до небес: нейтралитет был уникальной возможностью избежать распада и войны. Невероятная энергия долгой истории от Диниша I Земледельца, поэта и трубадура, до кардинала-короля Энрике, чье правление стало последним перед испанским владычеством, пронизывала страну. Все это произошло благодаря огромной и хрупкой выставке: огромной – по масштабу, хрупкой – из-за почти неосязаемых конструкций, которые продержались до самого конца… с тем, чтобы быть разрушенными. Когда утром 23 июня генерал Кармона, председатель Совета Салазар, министр Дуарте Пашеку и кардинал