Я скрипнула зубами. Папашка врет. Пользуясь отсутствиемженской части семьи, мужики решили устроить себе праздник и привлекли к весельюЛенинида. Иначе с какой стати папенька оказался у нас? Голову даю на отсечение,сейчас на кухне готовится пир: варятся креветки, режется хлеб, высыпаются натарелки соленые сушки, стынет в холоде пиво. Не надо думать, что мы с Томочкойподнимаем крик при виде бутылок. Вовсе нет, просто нам кажется, что мужчинычаще всего бывают неразумны. За стол они, как правило, садятся с благимнамерением опрокинуть всего по чуть-чуть, так, для легкого веселья, потомувлекаются, ну и… не стану продолжать дальше.

– Ты, доча, вредная очень, – заметил Ленинид, – ничего я неделаю, просто телик гляжу, один, в тоске.".

Закончить жалостливый рассказ папенька не успел, в трубкепослышался грохот и крики:

– Эй, Олег, ты охренел!

– Тяжело очень, – ответил голос Куприна.

– Славка, подбирай, – рявкнул Семен.

Так, значит, я ошиблась в определении состава «команды», тамеще и Слава присутствует, коллега Олега, мастер спорта по поднятию рюмки.

– Один, значит, тоскуешь? – сердито спросила я.

– Да, – не дрогнул Ленинид, – аки телевизионная башня вполе.

– А что упало?

– Где?

– У нас на кухне.

– Понятия не имею.

– И кто там разговаривает?

Ленинид помолчал и спокойно соврал:

– Это телевизор, я сериал гляжу.

Следовало дожать папеньку, но у меня не было никакоговремени на это.

– Что, и Ани дома нет?

– Ее точно нет, – выпалил Ленинид.

Я усмехнулась, так и подмывало спросить: «А кто же есть?»,но вслух произнесла совсем иное:

– Куда она ушла, не знаешь?

– Ага, – зашуршал папенька бумагой, – вот тут оназаписывала, погоди, адрес посмотрю. Позвонили с работы и сообщили, где она.

– Какой адрес?

– Так Анька в ресторан полетела, два часа на гулянкусобиралась. Во, нашел! «Степной волк». Ты записываешь?

– Да, говори!

Папашка медленно продиктовал улицу, номер дома и добавил:

– В пять веселье начинается.

Не попрощавшись, я бросила трубку и ринулась к шкафу заденьгами.

– Вилка, – заглянула в комнату Тамарочка, – как ты мимо меняпрошмыгнула? Ведь я сидела на веранде у самой двери. Испугалась даже, вроде вдоме никого нет, а кто-то ходит, шуршит. Ты молоко купила?

– Угу.

– И где оно?

– В Немировке.

– Где?

– Ну, это деревня соседняя, в двух шагах, там всего полно:творог, яйца, ветчина…

– Здорово, – обрадовалась подруга, – в подпол снесла?

– Нет, я забыла дома деньги, вернулась за ними.

– Где же твой пояс?

– Потеряла.

– Ну не расстраивайся, – улыбнулась Тамара, – деньгизаработать можно. Значит, все принесешь?

– Угу.

– И творог?

– Да.

– Ну тогда не стану гречку варить, – размышляла вслухТомочка, – сделаю на ужин сырники. Вилка, ты меня слышишь?

– Да, – машинально ответила я, – все правильно.

Томочка быстро моргнула и поинтересовалась:

– А ты с чем их хочешь?

Я, уже полностью готовая к выходу, не поняла, о чем ведетречь Томочка. Более того, совершенно погруженная в свои мысли, до сих пор я абсолютномашинально отвечала подруге.

– Так с чем их готовить? – настаивала Тома.

– Ну… с чем хочешь!

– Вилка, – возмутилась она, – я хочу, чтобы тебе быловкусно! Скажи, сделай одолжение, с чем их предпочитаешь?

Знать бы, о каком блюде идет речь – Ну, – сказала я, –только не с мясом.

– Не с мясом? – эхом откликнулась Тома.

– Да, – закивала я.

Томуся идеальная жена, мать и лучшая подруга на свете. Ксожалению, у нее слабое здоровье, и судьба распорядилась так, что высшегообразования мы с ней не получили, поэтому могли рассчитывать лишь на самуюпростую работу. Я, чтобы не умереть с голода, пошла мыть полы. Тома, не желаясидеть у меня на шее, тоже пристроилась на немудреную службу, но очень скорозаболела и осела дома. С тех пор, до момента выхода замуж за Семена, подругавела домашнее хозяйство, а я зарабатывала на хлеб, масло и сыр.

В отличие от многих женщин, чья жизнь проходит между плитойи мойкой, Тамарочка не подвержена резким перепадам настроения и истерикам, онаникогда не рыдает и не вопит: «Вот, жизнь на вас положила, где благодарность?»

Тома считает, что ее предназначение быть хранительницейочага, и поэтому вдохновенно гладит и готовит. Она никогда не сердится. Но язнаю, что Тому обижает, если мы не принимаем активного участия в разработкеменю, поэтому сейчас я стала усиленно изображать полнейшую включенность в выборначинки для основного блюда ужина.

– Только не мясо!

– Да уж, – ошарашенно подхватила подруга, – мне бы и вголову не пришло сделать их с говядиной!

Право, это полный бред!

Может, спросить все же, что она собралась приготовить наужин? Нет, лучше не надо, а то Тамарочка обидится.

– Давай с курагой или изюмом? – предложила она.

– Ни в коем случае, – совершенно искренне воскликнула я.

Что бы ни было: макароны, рис, гречка, – все это несочетается с сухофруктами. Тому иногда заносит, она любит экспериментировать, ипорой мы едим странные блюда типа курицы в меду.

– Лучше всего с рыбой, – выпалила я, подкрадываясь к двери.

– С лососем?.. – вытаращила глаза подруга.

– Можно и с ним, – мгновенно согласилась я, – великолепнаямысль.

– Думаешь, будет вкусно?

– Восхитительно, – воскликнула я, – лосось благородная рыба,не минтай какой-нибудь.