Решительно берусь за ручку двери, неожиданно слышу голоса внутри.

Одёргиваю подол юбки и кителя, вежливо стучусь…

***

– Вань, ну, объясни мне, зачем ты попёрся в кабинет нашего злого босса? – ворчу, ведя за руку пацана в свой кабинет.

Иван нахохлился, как воробушек, смотрит себе под ноги, упорно молчит.

Снова ругаю себя. Нет, конечно, можно и майора.

Чего вдруг Красовский оказался на работе, если по всем показаниям должен был быть на очередном задании?

Ну, да. Виноват Красава!

Один субботний день чего только стоит!

Вспомнив неурочный утренний звонок, беготню на Патриарших, а потом ещё и «исполнение наказания», меня накрывает бешеной волной.

Чуть с ног не сносит.

Так, о майоре я подумаю через десять минут, а сейчас надо срочно решать вопрос с Иваном. Куда его пристроить.

Может, к папе в дом отправить?

Там бы он был под присмотром наверняка. Мечтательно рассуждаю я.

Но только вот я «уехала на неделю в командировку» …

Как я объясню папе откуда взяла ребенка?

Тогда придется начать рассказ с азов, с самого начала:

«Мы встретились с родной сестрой на вечеринке четыре года назад. Я пришла в тот вечер домой сама не своя, и задала тебе простой вопрос:

– Папа, нет ли у меня сестры-близняшки?

Что ты ответил?

Неправду!

– Была. Но умерла при рождении. Поэтому мы с твоей мамой разбежались. Не простили друг друга.

А затем Полина задала такой же вопрос маме.

Что она ей ответила?

Ложь!

– Была. Но умерла при рождении. Поэтому мы с твоим папой и разбежались. Не простили друг друга.

…

Вы нас тогда жестоко, бесчеловечно обманули.

Мы не знали, почему вы пошли на этот подлог, зачем врали, не щадя правды, но именно тогда мы с Полькой решили не рассказывать Вам, что знаем друг о друге.

О том, что мы соединились!

Почему?

Мы элементарно боялись, что ваша вражда, ненависть убьет нашу дружбу, сестринскую любовь.

Я очень люблю сестру.

Сто раз пыталась познакомить их с папой. Но она – ни в какую.

Она настаивала на моей встрече с мамой. Но я не согласилась предать папу…

Вот как-то так…

А сейчас я подменяю Полинку на ее работе в ментовке, пока она устраивает личную жизнь на Мальдивах.

И я нашла подкидыша, классного мальчишку, которого мне жаль сдавать в детский дом.

Поэтому, дорогой папа, приюти его пока у себя.

Пока… не приедет опека или полиция?

В любом случае получается полный звездец! Признаться оцту в четырехлетнем обмане? Подставить его, как укрывателя чужих малолетних детей?»

Так! Вариант – помощь друга – то есть папы – отпадает автоматически.

Вверяю Ваню под строгий надзор Аллы Петровны, местного казначея, иду на ковёр к боссу.

Перед его дверью делаю глубокий вздох и без стука толкаю дверь.

Хозяин кабинета пристально смотрит в окно.

Почувствовав постороннее присутствие, крутанулся в кресле, перевел взгляд на меня.

Гордо стою, намереваясь выдержать любые нападки.

Неожиданно майор поднимается с места. Высокий статный широкоплечий. В полицейской форме, которая, как назло, так ему к лицу.

Придаёт этому наглецу бравую харизму.

Тут бы устоять против его обаяния! Усмехаюсь я.

Иначе все планы «переформатировать» этого красавчика, чтобы он полояльнее относился к нашей Полине, полетят ко всем чертям!

Майор надвигается на меня, словно гора мышц.

Внутренне напрягаюсь.

– Как угрожающе! – скептически замечаю я.

В его сером стальном взгляде мелькает усмешка.

Бесит меня!

– Положение обязывает, – сухо бросает он, стремительно сокращая между нами расстояние.

Странно!

Его поведение больше похоже на неуставные отношения.

Ну, или у него такие нестандартные методы управления людьми?..

Между нами остаются несчастные десять сантиметров. Отважно стою на месте, хотя ловлю себя на непреодолимом желании отступить назад под его напором.

Красовский нарушает моё личное пространство. Наклоняется очень низко. Берёт двумя пальцами за подбородок, поднимает моё лицо. Смотрю в упор, не моргая.

Между нами виснет пауза. Он медлит почему-то.

Серая дымка окутывает меня, поглощает… Сейчас он меня поцелует…

Мне только кажется или это действительно так? Мысленно тяну к нему губы…

– Андреева, что ты творишь? – назидательный тон майора лезет мне прямо под кожу. – О чём ты только думаешь на службе! Притащила в участок ребенка…

Клим

Андреева стойко выдерживает мой прожигающий дотла взгляд. Ну, как стойко. Зрачки её расширяются до предельных размеров, в карих глазах застывает немой вопрос:

Чего ты от меня хочешь, Красовский?!

Сам не знаю.

Только, когда ты рядом заводит и торкает во всех местах.

Чёрт!

Два года не замечал в ней ничего особенного. Ничем не отличалась от других баб.

И тут на тебе – как переклинило!

Все выходные такая-растакая Андреева не выходит у меня из головы.

Бред какой – то!

Это выбешивает до зубного скрежета.

Но вот ведь зараза! Даже пахнет как-то по особенному!

Будто дорогущие духи ей по карману.

Щурюсь, скольжу по её лицу.

Матовая бархатистая кожа, алые пухлые губы, чёрные пушистые ресницы и глаза… это вообще, что-то за гранью. Огромные карие… искорки в них загораются и медленно гаснут.

Что ещё за фейерверки такие?!

Тут ещё разобраться надо, кто из нас двоих испепеляет другого взглядом?

Похоже на перекрестную стрельбу. Твою ж…!

Не выдерживаю, провожу пальцем будто случайно по овалу её лица.

Миллион электрических частиц пронизывает мгновенно.

Злюсь на себя.

Беру её пальцами за подбородок.

Борюсь с неуёмным желанием притянуть к себе, жадно впиться в её алые пухлые губы.