Шею закрывал однотонный ситцевый платок, под которым можно было заметить глубокий шрам. Мой попутчик периодически поправлял его, тонкими пальцами, как у музыканта.

— Присаживайся, молодой человек, нам есть о чём поболтать.

Это прозвучало не как приглашение. Нет. Скорее, как приказ, нетерпящий возражений. И что мне оставалось делать? Сигареты я оставил на работе, связи не было, вагон в тупике. Усевшись на сиденье, отложил сумку в сторону. Мне показалось, что я должен узнать, что-то жизненно важное. Необходимое, сейчас. Сегодня. И встреча с незнакомцем не случайна.

— Курить надо бросать. Отец твой бросил, десять лет назад. Почему не берёшь с него пример?

— Э-э-э, знаете, я не люблю когда посторонний человек, пытается, что-то навязать. И вы не сказали, откуда вам известно моё имя? Об отце?

— Ну не такой я и посторонний. Тем более уже неделю наблюдаю за тобой.

— Неделю? Каким образом?

— Вот таким.

Незнакомец вытащил из кармана мои часы «Ориент», и покачал в воздухе, словно маятник.

— Вы нашли мои часы?

В душе заиграла гордость, потому, что честные люди не перевелись на земле, и всё не так плохо.

— Я не находил твои часы. И не работаю в бюро находок.

— Не понимаю ровным счётом ничего.

— Максим, я лишил тебя твоих часов. По своей воле. Разреши представиться, меня зовут Владлен Маркович. Часовщик.

— Часовщик?

— Он самый, причём в лучшей своей ипостаси.

— Как это понимать?

— В облике человека, мужчины.

— Есть другие… эти, как они… ипостаси?

— Великое множество. Тебе твой новый знакомый, маг, рассказал обо мне. И ты представил меня в облике человека. А ведь могло быть и не так.

У меня глаза на лоб полезли. Часовщик знал про мой поход, с Игорем к магу. Интересно, что ему ещё известно? Любопытство распирало, до икоты.

— Я мог явится в облике… Ну например, марсианина. Или библейского существа.

— Так кто вы такой на самом деле? Высший разум, Бог, нечистая сила?

— Всё зависит от того, во, что человек верит. Чем живёт, какими помыслами и надеждами. Насколько богат его внутренний мир, либо наоборот, беден.

— Значит, Ангел?

Часовщик рассмеялся, громко и заразительно.

— Хорошо, пусть будет Ангел. Я так понимаю, что тебе так легче меня воспринимать.

— Вы мне показались человеком в возрасте. Почему? Потом стали моложе.

— Потому, что в твоём представлении таким и должен быть Часовщик. Мудрым, одухотворённым, внушающим доверие. Ведь ни для кого не секрет, что люди всегда прислушиваются к старшим. Независимо от возраста. Так устроен человек. И каждому нужен своего рода — наставник. Не согласен?

— Что вам от меня нужно?

— Это второй вопрос, о нём чуть позже. Мы же не до конца разобрались с первым. Спрашивай, за неделю, без своих любимых часов, у тебя накопилось масса вопросов. Отвечу не на все, сразу говорю, но на большую часть.

Первое, что мне пришло в голову, это то, где мы сейчас находимся. Почему нет людей, и вагон никуда не двигается.

— У человека в жизни, Максим, есть три главные вещи. Прошлое, настоящее и будущее. Прошлого не существует, потому, что оно безвозвратно уходит, ускользает, от человека, и никогда не возвращается обратно. Будущее, пока не наступило, и может не наступить, как для одного индивидуума, так и для всего человечества. Люди живут, питаясь надеждами, что завтрашний день, будет гораздо лучше, счастливее, чем прежний. Правда, эти надежды, не всегда оправданные, но они есть. И в данный момент, мы имеем настоящее. Сегодняшний день. В котором и пребываем, в добром здравии, так или нет?

— Так, не спорю.

— Уже хорошо. Есть и так называемая граница, именуемая безвременьем. Вот именно в этой точке, мы сейчас и находимся. Она неуловима для глаз человека.

— Что это значит?

— То, что здесь не существует, тех самых производных, о которых я уже говорил. Ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.

— Вечность?

— Не угадал. Само понятие вечность, можно применить только ко всей звёздной Галактике, но не к земле.

— Только при чём здесь моя персона? Я обычный человек, не хуже и не лучше остальных. Живу себе, работаю, собираюсь жениться.

— А ты уверен, в том, что это обязательно должно у тебя в жизни случиться? И никто, и ни что, не сможет помешать?

— Уверен, — ответил я, уже с сомнением в голосе.

Часовщик прищурился и вздохнул.

— Хочешь знать правду?

— Хочу, конечно.

— Даже если она будет не совсем приятной?

— Пусть так, лучше, правда, чем горькая ложь.

— В твоём случае, Максим, горькая ложь, слаще мёда.

— И всё же.

— Ты хорошо помнишь понедельник? Тот день, когда обнаружил пропажу часов?

— Помню, только не могу сказать, каким образом часы исчезли.

— Суть не в этом, в другом. Ты должен был вернуться домой, и всё. На этом конец.

— Какой конец?

— Трагический, мой друг, что ни на есть фатальный. Моя задача, можно сказать миссия, предотвращать нежелательные, трагические последствия для человека. В твоём случае, это случайная, нелепая смерть.

Часовщик замолчал и пристально посмотрел мне в глаза. Услышанное не укладывалось в голове, и я ждал объяснений.

— Ты хорошо знаешь своих соседей? — спросил он.

— Не всех конечно, но многих.

— На один этаж выше тебя живёт семья, муж и жена. Дети у них взрослые, живут отдельно, Елена Николаевна, и Антон Захарович.

— Знаю, приличные люди.

— У Антона Захаровича несколько лет назад, обнаружили рак. И медицина не в силах помочь. Так вот, с понедельника, на вторник, ночью, он открыл газ на кухне, и закрыл все окна и двери. Ночью случился взрыв. Продолжать?

— Думаю не стоит.

Вся нелепость моего недельного положения, стала вырисовываться в ином свете. И свет этот был тусклый, мрачный, с запахом кладбищенской плесени и безнадёги. Я поник, представляя свой труп, засыпанный камнем, среди обломков и строительного мусора. Толпы людей, пожарные, скорые помощи. Вопли, крики. Убитые горем родители. Картина Уильяма Блейка, жестокая расправа над человеком.

— Ты жил неделю, сам того не зная, и не понимая до конца, что получил второй шанс.

— Только чем я это заслужил?

— Тем, что я нуждаюсь в помощнике.

— Но ведь за всё надо платить, так?