— Я, я не знаю, у меня всю жизнь никого кроме мамы, Веры и Димы не было. Я даже не знаю что сказать, — девочка расплакалась.

— Успокойся, дорогая. Если ты не хочешь, если тебе больно и обидно с ними встречаться, то ничего не будет, — Ирина Григорьевна погладила Лизу по голове.

— Я хочу увидеть своего отца, познакомиться с ним. Честно, — твердо заявила девушка.

— Хорошо, твоя бабушка, зовут ее Дарья, Сергеевна, дала мне свой номер телефона, чтобы я позвонила ей и сказала о твоем решении, мы обо всем договоримся, они приедут сюда, познакомиться, а дальше как вы уже решите, — ответила Ирина. Тем самым она пыталась искупить вину за то, что сделала до рождения девочки. Ведь это она наговорила Василию всякий бред про Риту, конечно частично эта была правда, но все же…

— Девочка моя, но только у меня просьба, чтобы ты себе не навредила, никому про беременность не рассказывай, никому, слышишь. Сейчас это уже дело прошлое. У тебя все впереди! — Ирина уже давно перестала спокойно спать из-за всей этой ситуации.

— Да, конечно тетя, я никому!

— А Дмитрию? Что ты ему написала? — спросила осторожно Ирина.

— Написала, что дом сгорел и мама с отчимом и что вы меня удочерили. Он приедет и меня заберет. Он обещал. Мы будем вместе. Только что я ему скажу, когда он узнает, что я не девственица? — снова расплакалась Лиза. Ирина не особо верила в то, что парень вернувшись из армии вспомнит девушку, но на всякий случай придумала ей легенду:

— Ты скажи ему, что тебя отчим изнасиловал, с него какой спрос, он уже мертвый, — выпалила Ирина.

— Это грех наверное врать про человека, которого уже нет. Изнасилование — это преступление. С другой стороны если бы не он — моя мать была бы жива! — рассуждала девушка.

— Ну так, что мы с тобой решили все? — спросила Ирина.

— Да, решили, буду так говорить, в случае чего.

Дарья Сергеевна приехала домой сама не своя, она металась по квартире, все что-то думала, думала…

— Даш, ну что ты как зверь загнанный в угол? Ты ездила в Эльтон? — спросил ее муж.

— Да. Ритка сгорела в своём доме с сожителем, — сказала Дарья.

— Ничего себе, а с девочкой что теперь? — спросил Петр Васильевич.

— Под опекой она, акушерки местной. Помнишь, той что Васе про Риту рассказывала, — ответила Дарья Сергеевна.

— Ну и что ты волнуешься теперь, все разрешилось, не в детском доме же.

— Петь, а тебя совсем совесть не мучает, за то как мы с сыном своим обошлись?

Не екает нигде, что внучка наша единственная не знает кто ее дед и бабка и живёт непонятно с кем? Рита же не просто так погибла, она год до этого пила и какого-то зека в дом притащила, — Дарья заплакала, — бедная, Лизонька, что ей пришлось пережить. Пётр Васильевич смягчился и начал ее успокаивать.

— Ну все, хватит, не плачь, все разрешится. Приедет Василий, нужно поговорить с ним. Но приготовься, к тому, что он может нас и не простить… Уедет к себе и больше к нам не появится.

— У него не каменное сердце, он смягчится, радость обретения близкого человека перекроет его негодование, — рассуждала Дарья.

Через два дня, после этого разговора, Дарье Сергеевне позвонила Ирина.

— Дарья Сергеевна, Лиза согласилась познакомиться с отцом, когда планируете приехать? — спросила Ирина Григорьевна.

— К новому году, я вам заранее позвоню. Василий сейчас в археологической экспедиции, как приедет, так мы сразу к вам в гости и заявимся, — ответила Дарья. Она пообещала уже приехать, хотя еще на знала реакции сына на то, что она расскажет.

Ирина Геннадьевна положила трубку и запереживала: "Как я буду смотреть в глаза Василию? Я соглашусь на все его условия!"

Василий в это время находился в археологической экспедиции. Он был руководителем. На данный момент они были в на раскопках в Алтайском крае. Экспедиция подходила к концу, так как наступили холода и не было возможности продолжать раскопки.

Участники раскопок находили на Алтае артефакты, меняющие понимание не только прошлого этих мест, но и всемирной истории. Например, в руках археологов оказалось каменное орудие возможным возрастом более двух миллионов лет, «противоречащее» официальной теории о том, что тогда люди обитали только в Африке.

В экспедиции производились работы разные по своей тематике и нагрузке: от обметания находок кисточкой легким движением руки до тяжёлого физического труда на алтайской жаре, когда в тени плюс сорок два градуса или как в данном случае холоде. Поэтому, руководитель привлекает в экспедиции семьи, студенческие компании, школьников и пенсионеров, людей с ограниченными возможностями. Берут всех желающих, волонтёров. Руки никогда не помешают. Нуждались даже в поварах.

Василий Петрович имел ученую степень и репутацию очень отзывчивого, доброго человека. Вокруг него всегда было много заинтересованной молодежи. Не имея собственных детей он восполнял душевную пустоту общением со студентами и школьниками, которые помогали основному составу археологов.

Археологи, студенты и школьники вечерами сидели у костра, пели песни и обсуждали много интересного из истории человечества сопоставляя те факты, которые они получали при раскопках. Все завороженно слушали Василия Петровича, его истории поражали и восхищали студентов, которые проходили практику.

Василий вернулся домой в ноябре. Он давно жил отдельно от родителей, но мог гостить у них по несколько дней, по приезду из командировок. У мужчины была просторная двушка в центре Волгограда, в новом доме, с консьержем и закрытой придомовой территорией. Между поездками Василий преподавал также в Университете, на историческом отделении. Деньги он зарабатывал достаточные для комфортного существования, да и тратить ему было их не на что. Вася купил себе автомобиль, а остальное складывал на счет. Он был завидным женихом, импозантным мужчиной: интеллигентный, высокий, даже можно сказать аристократичный. На него, естественно, обращали внимание женщины, причем разных возрастов, но не с кем он так и не смог ужиться. Разъездной образ жизни его никто не выдерживал, а менять себя под женщину, пусть даже и любимую он не собирался. Вероятно, где-то в глубине души у него так и жила обида на Риту.

Группой археологов, под руководством Василия