Санкт-Петербурге» в 2003 году был отмечены участники строительства — театр, наш трест, и проектировщики. Статистика — наука точная. Она подсчитала, что прибавление нового театрального здания происходит в нашем городе, примерно, раз в двадцать лет. И потому наш совместный с театром проект будет вполне закономерно считаться событием как минимум нескольких десятилетий. Все главные СМИ, печатные и электронные, сообщили о том, что в историческом центре Санкт-Петербурга выросло новое здание — административно студийный корпус Академического Большого драматического театра имени Г. А. Товстоногова. За деловым и сухим наименованием кроется важное городское приобретение.

Практически следом за открытием студийной сцены прославленного театра (что в обычной ситуации принято называть вводом нового корпуса в эксплуатацию) наша работа была выдвинута номинантом на главную общественную Российскую премию «Строительный Олимп». И в условиях непростой конкуренции мы победили.

Чем же знаменательна новостройка на Фонтанке? Есть как минимум два главных ответа, один из них относится к технической стороне дела, о которой мало кто вспоминает, когда здание построено. А вот само назначение здания и есть другая составляющая: это выдающееся событие в культурной жизни города.

А для меня это еще и памятник выдающемуся человеку, замечательному актеру, моему другу Кириллу Юрьевичу Лаврову.

Глава IV

Театр. Этот дом всегда был немного загадочен. Прежняя власть, как могла, обихаживала его: персональные оклады служителям Мельпомены, квартиры в центре, машины, которые для других были недоступны, звания, награды. Только работай, не иди поперек власти. Служи народу своим искусством, как тогда говорили.

И вдруг, в один момент прежняя размеренная и беспроблемная жизнь рухнула. Зато пришла свобода: к репертуару театра претензий нет, твори, выдумывай, пробуй, никто на тебя сурово не взглянет и оргвыводов не сделает.

Но… для всего этого нужны средства, их надо или заработать, или… Вот в это время и вспомнили, что на свете, в том числе и в России, всегда находились люди, способные помочь искусству, способные творить благо. Стала актуальной тема благотворительности.

Традиции российской благотворительности были нарушены революцией 1917 года. Все средства общественных и частных благотворительных организаций были в короткие сроки национализированы, их имущество передано государству, а сами они упразднены. Большевики начали кампанию безжалостной критики «буржуазной филантропии», которая, по их мнению, лишь маскировала «эксплуататорскую сущность» российского предпринимательства.

Однако в годы Великой Отечественной войны только с помощью церкви на оборону страны было собрано 200 миллионов рублей. Часть из них пошла на танковую колонну имени Дмитрия Донского и авиационную эскадрилью имени Александра Невского. В те тяжкие годы люди сдавали не только деньги и драгоценности, но и одежду, обувь — кто что мог. Потом функции благотворительности опять целиком взяло на себя государство, но коллективный труд на благо общества (субботники, сбор макулатуры и металлолома, движение школьников-тимуровцев, помощь пенсионерам) приветствовался.

Первыми активными благотворителями в постреформенной России в начале 90-х годов стали зарубежные грантодатели и благотворительные фонды, такие, как Фонд Форда, Всемирный фонд дикой природы, Фонд Чарльза Стюарта Мотта, Фонд Сороса. Они поддерживали отдельные социальные, культурные и научные проекты, оказывали помощь российским ученым, детским организациям, людям искусства. Затем появились российские благотворительные фонды, специализирующиеся в различных сферах: поддержки научных и учебных проектов, семей погибших и раненых военнослужащих, помощь детским домам, больницам, предоставлении средств на дорогостоящее лечение и т. д..

Сегодня общий ежегодный объем пожертвований в стране достигает полутора миллиардов долларов, и продолжает увеличиваться. В России действует более двухсот пятидесяти благотворительных фондов и организаций. Однако для эффективного развития их деятельности существует несколько серьезных препятствий. Главные из них — неблагоприятная для благотворителей и благополучателей система налогообложения, несформированная позиция государства в этом вопросе, а также недоверчивое, часто негативное отношение к благотворительности и к ее представителям. За семьдесят лет Советской власти российское общество утратило представление о филантропии и милосердии как о неотъемлемой части общественной жизни и необходимом элементе гражданского общества.

На западе уже столетия эти институты функционируют как правовые модели, это труд больших групп профессионалов, это огромная собственность. Крупные бизнесмены тратят свои деньги на социальные проблемы общества. Но для них созданы все условия, они знают свою выгоду! Это сфера гигантских капиталов, здесь масса правовых критериев и тонкостей. Учтено все: кому, сколько, когда, на что и как даются деньги. И ясная система приоритетов: дам столько — сэкономлю столько.

15 февраля 1994 года, накануне 75-летия основания БДТ, при участии тогдашнего директора театра Анатолия Геннадьевича Иксанова по программе Фонда Форда был создан фонд театра.

Отцами — учредителями стали:

Владимир Теодорович Спиваков, руководитель камерного оркестра «Виртуозы Москвы»;

Марис Янсонс — дирижер с мировым именем, страстный поклонник БДТ;

Юрий Темирканов — один из крупнейших дирижеров XX века, начавший свою музыкальную карьеру в Большом Драматическом;

Анатолий Александрович Собчак — первый мэр, при котором 8 сентября 1991 года городу было возвращено его историческое название — Санкт — Петербург.

У всех этих людей при создании фонда были благородные цели.

Но у России собственная «стать», у нее свои пути, даже, казалось бы, в таком очевидном деле. Наша власть не станет стимулировать российскую корпоративную филантропию, рассказывая ей о мировом опыте, развивать систему платных услуг, продавать футболки и значки с логотипами, постепенно стараясь приучать граждан к поддержке подобной деятельности с помощью индивидуальных взносов и добровольчества, проводить уличные акции по сбору средств, создавать Фонды, основанные на доходах от вкладов в ценные бумаги. Слишком уж все это непросто и хлопотно. В стране таких традиций нет: наше налоговое законодательство составлено так, чтобы почти никакие из этих естественных способов получения дохода не работали. При этом российские власти вовсе не стремятся реформировать налоговое законодательство в отношении некоммерческих организаций.

С некоторых пор благотворительной стала называться любая помощь гражданам как в денежной, так и в иной форме, причем, даже в том случае, когда в ее основе лежат бюджетные средства. Практически сразу после принятия соответствующего Закона благотворительные фонды стали создаваться по инициативе самих органов власти. Чаще всего они используются как механизм перераспределения ресурсов или как средство «законного» повышения уровня жизни той или иной категории чиновников. Большое распространение получили фонды поддержки работников правоохранительных органов, сотрудников других силовых ведомств. Естественно, что такого рода структуры автоматически получают режим наибольшего благоприятствования.

Сохраняя за собой распределительные функции, наполнение благотворительных фондов власти возлагают на коммерческие структуры. Такая добровольно-принудительная благотворительность, а вернее, государственный рэкет — один из существенных факторов, которые обрекают на неудачу многие добрые дела.

В начале девяностых еще не существовало проблемы «благотворительность и власть». Была другая