Мужчина переминается с ноги на ногу, поправляя уложенные гелем волосы.

— Не буду тебя отвлекать от работы, — он слегка сжимает мое плечо в знак поддержки и уходит в свой кабинет.

Ладно, это было… странно.

Не думаю, что мне хотелось бы когда-то повторить с ним подобный разговор. Нервно потираю плечо, в попытке избавиться от чужого прикосновения.

Спустя несколько часов активной беготни между залом и кухней, замечаю знакомое лицо на пути к угловому столику. Нервно озираясь по сторонам, с облегчением понимаю, что Джейсон прибыл один. Мона поведала мне, кем является этот молодой человек и почему так часто здесь бывает.

Он замечает меня как раз в тот момент, когда я собираюсь ретироваться от греха подальше. Приветственно кивнув, он жестом подзывает подойти поближе. Как назло, Кристины нигде нет. Где ее носит, когда она в кои-то веки нужна? Уверена, она теперь на мне оторвется за то, что я подрезаю ее гостей. С вымученной улыбкой подхожу к Джейсону.

— Добро пожаловать в “Франческо”, могу я вам предложить меню или желаете что-то конкретное? — говорю я, зазубренный текст.

— Привет-привет, — озорно улыбается тот. — Вот мы и встретились вновь. Я знал, что Браун возьмет тебя на работу несмотря ни на что. Ну? Как успехи?

— Все отлично, мне здесь очень нравится. Спасибо, что поинтересовались, — вежливо отвечаю я, как будто могу сказать что-то другое человеку, приближенному к руководству.

— Понял, спрошу еще раз через неделю. Может тогда расскажешь правду, — заговорщически подмигивает он и переводит свой взгляд в меню.

После нескольких минут раздумий мужчина озвучивает заказ.

— Я буду салат Нисуаз и цыпленка в винном соусе, из напитков только воду. И проследи, пожалуйста, чтобы не добавляли тимьян.

Передав все пожелания кухне, я быстро проверяю своих гостей и рассчитываю один из столиков, после чего возвращаюсь за заказом пиар-менеджера. Расставив на столе все блюда, молча ожидаю, когда меня отпустят. Джейсон берется за приборы и уже планирует отправить в рот крайне аппетитный кусок цыпленка, как вдруг прищуривается и внимательно осматривает тарелку.

— Элисон, я же просил никакого тимьяна, — устало вздыхает он. — У меня на него аллергия, и очень не хотелось бы ближайшие два дня мелькать на работе с покрывшимся пятнами лицом.

— Извините, мистер Кеннет, ума не приложу, как он здесь очутился! Я передала ваше пожелание…

Мое лепетание останавливают жестом руки.

— Верю, но это не снимает с тебя ответственности. Будь это не я, а кто-то из особо дотошных гостей, нам бы устроили скандал. Это я молчу о том, что последствия аллергии или других непереносимостей бывают гораздо хуже сыпи. Делала когда-нибудь сердечно-легочную реанимацию? Поверь мне, не самое веселое мероприятие.

С моего лица сходят все краски. Черт, он ведь прав. Неужели теперь уволят?

— Твоя задача заключается не только в том, чтобы транспортировать еду из точки А в точку Б, но и удостовериться, что она полностью соответствует запросу гостя. Черт возьми, разве Эмброуз не проводит с вами обучающих тренингов и прочей чуши? — спрашивает он, скорее сам себя.

Джейсон какое-то время просто смотрит на меня, после чего откидывается на спинку стула.

— Садись, — кивает он на место, расположенное по другую сторону стола.

— Нам нельзя сидеть с гостями, — широко распахиваю глаза я. — Не думаю, что это хорошая идея.

— Са-дись, — чеканит по слогам мужчина. — Пожалуйста.

Сдавшись, осторожно пристраиваюсь на край стула и с ожиданием смотрю на своего собеседника.

— Чем ты занимаешься?

Он, должно быть, шутит. Разве по мне незаметно чем я занимаюсь? Или это такой устаревший способ флирта? Боже, надеюсь, что нет. Хотя за все время нашего общения, он и намека не подал, что я его интересую в этом плане. Да, он постоянно улыбается и даже иногда заигрывает, но… такое впечатление, что это скорее его манера общения, нежели реальные намерения.

Сдается мне, что ведет он себя так со всеми. Не удивлюсь, если и нашему общему боссу Кеннет тоже временами глазки строит. Наружу рвется нервное хихикание и мне не удается его удержать.

— Я спросил что-то смешное? — одна бровь Джейсона невозмутимо ползет вверх.

— Нет, извините, — меня снова начинает распирать от смеха и ситуация грозит вылиться в истерику. — Я просто…кое-что вспомнила.

Наконец, я беру себя в руки и успокаиваюсь. После минуты неловкого молчания, до меня доходит, что я так и не ответила на его вопрос.

— Простите, не совсем поняла вас.

— Чем ты занимаешься по жизни? Почему ты здесь? Не пойми меня неправильно, но только слепой не заметит, что ты сюда не вписываешься, — заметив мой вопросительный взгляд, он спешит объясниться. — Я не про внешность или прочую чепуху, а про твою… не знаю, отвлеченность? Ты словно здесь и в то же время нет. Постоянно осматриваешься, отвлекаешься на людей, вид из окна. Точнее, ты не отвлекаешься, а… разглядываешь все. Словно под микроскопом.

Я настолько не ожидала услышать чего-то подобного, что просто молчу, уставившись на него.

— Бегаешь туда-сюда между столами, но единственное, что я вижу — птичку в клетке. Ее посадили туда, чтобы она пела на радость остальным, а взамен ей иногда разрешают полетать. Так вот мне интересно, ради чего поешь ты? — заканчивает негромко он.

В горле встает ком. В голове не укладывается, как человек после нескольких разговоров и недолгих наблюдений смог разглядеть. Неужели я действительно выгляжу… загнанной?

— Я фотограф, — так же тихо отвечаю я. — Много лет стремлюсь к тому, чтобы меня заметили, но в нынешние дни таких мечтателей — тысячи. Но я не сдаюсь. Однажды, мои труды оправдают себя и тогда все станет иначе, а пока надо же мне как-то обеспечивать себя, верно? — аккуратно улыбаюсь ему.

Мистер Кеннет молчит и о чем-то размышляет, оглядывая зал. Интересно, о чем он думает? Почему вообще спросил? Какое ему до меня дело? Я не рассчитывала откровенничать с кем-то малознакомым, но что-то в добрых глазах заставило меня поддаться порыву и открыться. Наконец, блондин фокусирует взгляд на мне и улыбается одним уголком губ.