взглядом, что те сразу ретировались. Вот сейчас его обращение к матери напоминало его поведение в школе, но таких ноток в голосе я раньше не слышала.

— Мы подали заявление в ЗАГС и через два месяца Рита станет моей женой.

Именно с той самой секунды моя жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов и все дальнейшие события я не успевала фиксировать в голове и проживать. Одно только я знала точно — в нашем городе большинство людей резко стали меня ненавидеть. Раньше была одна Галька, а теперь таких, как она огромное множество. Только Артем хорошо относился ко мне. Остальные — ненавидели, игнорили, либо равнодушно общались. В такой атмосфере прошли первые шесть месяцев беременности.

Глава 17

— Не надо со мной ехать. Ты слышал врача, Артём? Меня повезут на машине, поэтому не пропускай учебу и работу. Я и так отнимаю столько времени у тебя.

Колганов оглядывает пространство палаты и идет к окну. Выглядит усталым и я в который раз мучаюсь угрызениями совести. Если бы не я, ему бы не пришлось столько работать.

— Ладно, но как будете на месте — напиши.

— Напишу обязательно, — с облегчением выдыхаю я и снова приступаю к сбору вещей. Тумбочку освободила, остался шкаф.

Эта одноместная палата в перинатальном центре стала практически моим домом за последние пять месяцев. Беременность проходила тяжело — была постоянная угроза выкидыша, поэтому меня постоянно укладывали в клинику на сохранение. Неделю дома, а после три недели в больнице — примерно по такому графику я жила. Я не жаловалась — мне даже нравилось находиться здесь. Я спала сколько хотела, ела от души, но главное я была изолирована от внешнего мира.

По моей просьбе Артём приезжал редко. Он учился и много работал и мне было жаль отвлекать его. К тому же, очень часто меня тяготило его общество. Его слишком пронзительный внимательный взгляд, расспросы о здоровье и о малыше стали угнетать и раздражать меня. Складывалось ощущение, что угождая и заботясь, он заглаживает вину передо мной. Его единственное признание в любви я долго анализировала, пока не поняла, что оно не соответствует реальности. Просто Артём совестливый и добрый человек, поэтому любыми способами хочет загладить вину. Любви нет. Так люди не любят. Я не великий специалист в вопросах любви, но точно знаю, что должно быть в первую очередь — страсть, желание, а глядя на отношение Колганова ко мне, я ничего подобного не вижу. Он не приставал ко мне, слава богу, не лез целоваться. Даже спальню, в нашей новой квартире, выделил для меня персональную. Впрочем, в доме его родителей мы тоже жили в разных комнатах. Вначале я думала, что придется просить Артема подождать и не требовать от меня интима, а оказалось, что он и сам не собирается ко мне приставать.

— Тебе помочь? — слышу голос Артема за спиной и отрицательно мотаю головой.

— Нет, ты иди, наверное. Я соберусь и сама схожу на пост.

Артём обходит меня и приваливается плечом к открытой дверце шкафа.

— Что утром врач сказал?

Начинается…

— Сказал, что угроза сохраняется, но столичные врачи справятся. Будут продлять вынашивание в любом случае, но если рожу сейчас — в двадцать девять недель, то там создадут лучшие условия для малыша. Там лучшее оборудование. До родов я буду под наблюдением, поэтому не мотайся ко мне в столицу, учись и работай спокойно.

Колганов с заминкой, но кивает, а после долго-долго смотрит на меня. По привычке от таких его взглядов мне хочется скрыться под одеялом.

— Позвонишь мне, если начнётся раньше? Я приеду.

— Постараюсь, — откровенно вру Артему и закрываю замок на дорожной сумке. Вещи собраны.

Трель мобильного наконец отлепляет его взгляд от моей персоны и он отвечает на вызов.

— Привет, Мить, — тихо здоровается муж и мое тело скручивается от неприятных ощущений, — я с Ритой… Скоро буду на работе… Да, понял тебя…

Закусив палец, я огромными глотками впитываю разговор Артема с Митькой, пытаясь понять о чём они говорят. Сердце сжимается от боли, когда я в очередной раз понимаю, что больше никто из компании бывших друзей вот так запросто не позвонят мне. Они отвернулись от меня. Все. Даже Митяй, которого я пару раз встречала после последнего разговора с ребятами, старался игнорировать меня. С Артёмом он продолжал близко общаться, а меня просто вычеркнул из списка друзей. Впрочем, как и все ребята.

В последний раз мы виделись с бывшими друзьями за месяц до нашей с Артемом регистрации. Я, как могла, откладывала нашу встречу, но после того, как сплетни сестры расползлись по городу, пришлось принять факт — нам нужно поговорить. Причём встречались мы с ребятами без Артёма. Только потом я поняла, что это спланировано специально, но тогда я считала нашу встречу стечением обстоятельств.

В тот вечер мне позвонила Света. Артем с родителями уехали на конференцию в столицу и я наконец смогла побыть одна, что тогда было роскошью. Как только Артем поселил меня в доме, его родители стали там жить на постоянной основе. При сыне они сдерживались, а вот без него мне приходилось терпеть упреки, унижения и оскорбления. Можно было психануть и уехать, но дома меня ждала разъярённая Галька, которая в дело пустит не только слова, но и руки. Поэтому вначале я терпела, а потом — мы переехали с Артемом в квартиру, которую он купил в ипотеку. Родители отказали сыну в помощи и ему пришлось занимать средства у банка.

Света позвонила ближе к шести вечера и попросила о встрече.

— Давно не виделись, Рит. Мы тут с ребятами зашли в Фарс и пока делали заказ, вспомнили о тебе. Сегодня здесь день пирогов на песочном тесте, а ты ведь их любишь.

— Люблю.

— Так приходи. Мы соскучились.

И я пошла. Пожалела потом, но тогда в предложении Светы я не разглядела подвоха. Весь предыдущий месяц я жутко боялась реакции ребят на беременность и предстоящий брак с Колгановым, поэтому когда они позвали меня в кафе, я обрадовалась. Слухи до них точно дошли, а это значит все мои страхи, что ребята отвернуться, были надуманными.

Как же я ошибалась тогда. До сих пор я помню брошенные в мою сторону фразы: «Значит, повелась на деньги, Рита», «А ты, оказывается, та еще продуманная стерва», «Как тебе не стыдно быть такой алчной», «Раз голова не сработала, решила поработать пиз*й», «Бедный Артем, тянуть теперь тебя, паразита, всю жизнь», «Нашла самого честного и ноги раздвинула»,