– Черт, а точно! Ее никак нельзя поймать… – и,сцапав Дашу за локти, хотел уложить поперек дивана.

Резко зазвонил телефон. Даша высвободилась, в два прыжкадостигла стола и сорвала трубку.

– Это ты? – спросил Славка.

– Я самая, – сказала Даша. – А кого тызастать рассчитывал?

– Да понимаешь, номер в первый раз вроде бы накрутилправильно, но мне чей-то бас ответил, что это раздевалка при бане, котораячерез дорогу…

«Это пока я в темпе ополаскивалась в ванной», –сообразила Даша, оглянулась на Глеба, зажав микрофон ладонью:

– Раздевалка, говоришь?

Он невинно вытаращил глаза.

– Это я тут взяла на воспитание дефективногоребеночка, – сказала Даша в трубку. – Шутки у него… Слав, там сегодняпоутру француз не маячил?

– А то как же! Хоть часы по нему проверяй. Насчет тебяспрашивал, колоритных деталей требовал и все хотел узнать подробнее насчетвчерашнего. Его ж тоже, как свидетеля, бурильщики допрашивали. Он ими очарован.Даже конфетками угощали. Ему-то, говорил, таких страхов про НКВД домапорассказали…

– Вот и наладил бы его к ним – насчет подробностей.

– А я и наладил, – хмыкнул Славка. – Мы всеравно к этому делу – никакого касательства… Слушай, тебя с полчаса назадразыскивал приятный баритон. Но не представился. Как только сказали, что тебясегодня не будет, мяукнул извинение и бросил трубку. Тебе никто не звонил?

– Да нет. Что там слышно?

– Как сказать… Шеф буквально пару минут назадзаглядывал. Денежная-то дамочка, которая из кредита… соображаешь?

– Моментально, – сказала Даша. – Что с ней?

– С ней-то ничего. Цветет и пахнет. Она на нас телегунакатала. Не на тебя персонально, а на все городское угро.

– Телега Дрыну пришла?

– Нет, на Черского. Оттуда поутру звонили,выспрашивали. В общем, ничего страшного, ни в кого она конкретно не бьет, хотьи тебя, и меня упоминает. Жалуется, что ее вдруг совершенно необоснованно взялив разработку. Так и пишет, я цитирую, то есть шефу цитировали… Должно быть, какследует проконсультировали, у них же там служба безопасности солидная.Пространно плачется, что сыскари из городского угро, вместо того, чтобынавесить ей гроздь медалей за помощь в раскрытии серии зверских убийств, началитоптаться за ней по пятам, выспрашивать о ней близких знакомых и «людей еекруга», вторгаться в личную жизнь и служебные тайны…

– Та-ак, – сказала Даша. – А отчего она тактвердо уверена, что это именно городское угро, а не общество кролиководов?

– Я так подозреваю, кого-то из задававших вопросы тутже подхватили, повели и вычислили… Или кто-то в лицо узнал – там бывших нашиххватает.

– Плачет девочка в автомате… – сказалаДаша. – Перспективы?

– Шеф не особенно опечален. Говорит, отбрешемся. Хотелтебя предупредить, чтоб знала…

– А больше ничего?

– Нет.

– Тогда – пока…

Она повесила трубку и посвистела, размеренно качая головой.

– Неприятности? – мгновенно насторожился Глеб.

– Ерунда, – сказала Даша. – Казмина, сучкастарая, телегу накатала. Оскорбляет ее, видите ли, когда в спину дышат…

– Стой, так она и есть та банкирша, про которую вгазетах мимолетно упоминали? Свидетель по второму убийству?

Даша присела рядом с ним и ласково сказала:

– Солнышко, мы ведь давно договорились – если ты насвет божий вынесешь хоть капельку из того, что от меня услышал, я тебя сбалкона выкину, как бы мне с тобой ни было кайфово…

– А я что, нарушал когда-нибудь Сухаревскую конвенцию?Интересно просто. Слышал я краем уха про «Шантарский кредит»…

– Конкретно?

– Да говорят, что именно они стоят за «Кроун-инвестом».Та самая фитюлечка с офисом в нанятой квартире, которая откуда-то раздобыламешок денег, чтобы скупать самые смачные акции, в том числе и Кангарскогомолибденового.

– Так запретить-то нельзя, – вздохнулаДаша, – коли законом разрешено. Вот и скупают. Майор, поди, им и продал, унего тоже было с дюжину «кангарчиков»… Это не ко мне, на то ОБЭП существует.Только и он тут ничего не сделает, если люди добровольно свои акции волокут…

– Вот то-то. А Кангарский молибденовый, между прочим,самый крупный во всей Евразии. И если уплывет к какому-нибудь жителю островаТаити…

– Бог ты мой, а что тут сделаешь без ВладимираВольфовича? – хмыкнула Даша. – Ты, кстати, с ваучером что сделал?Помнишь, была такая бумажонка?

– Пропил. В комок сдал с похмелья и безденежья.

– Вот и я – почти аналогично. Так что – не нам стенатьо разграблении России, Глебчик…

В дверь позвонили – два коротких звонка. Даша какой-то мигпостояла в нерешительности, потом нырнула рукой под свитер на стуле, вытащилапистолет и направилась к двери, на ходу передергивая затвор.

Прильнула к глазку. На площадке стоял мужчина лет сорока всером пальто и шапке-формовке. Даша повернула головку замка, не снимая цепочки,держа пистолет так, чтобы его заслоняла от взгляда гостя стена.

Он, сделав плавное движение рукой, поднял на уровень глазкрасную книжечку:

– Капитан Краминский, ФСБ. Я вам звонил сегодня наработу, но там сказали, что вас не будет… Созвонились с вашим начальством, иВоловиков рассказал, что вы на больничном. Что-то серьезное?

– Пустяки, – сказала Даша.

«Глубинный бурильщик» окинул цепким взглядом ее фигуру,рубашку с чужого плеча, причем мужскую, в глазах заиграли веселые искорки:

– В самом деле, выглядите вы прекрасно…

Даша, не вынимая из-за косяка руки с пистолетом, сделалакниксен по всем правилам.

– Вас не затруднило бы проехать на часок к нам? Еслиэто, конечно, не расстроит каких-то ваших планов…

Действительно, приятный баритон.

– И в чем дело? – настороженно спросила Даша.

– Это по вчерашнему случаю.

– Я же подробный рапорт написала…

Он заглянул в квартиру поверх ее плеча, явно пытаясьопределить, кто там может находиться. Понизил голос:

– Ваш рапорт, конечно, подробный и ценный, нонеожиданно вскрылись интересные обстоятельства… Шугуров очень просит васзаехать.

Даша колебалась. Не стоило превращаться в пресловутуюпуганую ворону, удостоверение определенно настоящее, но вот это-то как раз иприбавляет сложностей – с чего бы вдруг она понадобилась «соседям»?

Должно быть, истолковав колебания по-своему, он слегкаулыбнулся: