– Ох, давайте останемся вне политики, как нам властямии предписано…

– Я просто хотела уточнить, что, по моемунепрофессиональному мнению, ничего нет удивительного в том, что обращениесоставлено или написано братом-славянином…

– Спасибо, я так и понял. Я и сам того же мнения… ДарьяАндреевна, вы же занимались телестудией, как мне известно. Не может у вас оказатьсякаких-то наработок, ускользнувших от нашего экспресс-расследования?

Даша недвусмысленно пожала плечами:

– Собственно говоря, нельзя сказать, что я ими в полномсмысле этого слова «занималась». Я же вела три убийства – сексуального маньяка.Вот и пришлось наводить на студии справки. Вдобавок один из тамошнихработничков оказался замешан в сатанистские забавы…

– Понятно. И все же, есть у вас какая-то точка зрения?

«Неужели вы без меня, грешной, разобраться не можете?» – таки подмывало Дашу ляпнуть, но она, разумеется, промолчала. До сих пор решительноне понимала, зачем эти вежливые наследнички Комитета Глубинного Бурения ее сюдапритащили и довольно щедро делятся тайнами следствия, пичкая к тому жедефицитными сластями. Прежде за ними не водилось обычая держать душу нараспашкуперед рядовым, будем самокритичны, ментом. Не могут же они всерьез верить,будто Даша нащупала нечто такое, что от них ускользнуло? Конечно, нынче имдалеко до прежнего всепроникающего веданья, но только сирый интеллигент внечесаной бороде поверил бы, что устроенный Даше прием – плод демократическихреформ. Контрразведка есть контрразведка. Волчище никогда не научится лизатьклубничное варенье. В чем же тут игра?

– Моя точка зрения… – задумчиво сказалаона. – Идиотство какое-то. Выгода ничтожнейшая – где-то во глубинесибирских руд прочирикали по телевидению их манифест… Басаев хотя бы передкамерами позировал и речи толкал, а эти ни разу не заикнулись о журналистах…

– Ну, я не стал бы отзываться так уничижительно… Вы«Время» утром не смотрели? Резонанс мощный. Да и в Шантарске у ваших службтеперь полные руки работы – черных все еще поколачивают.

– Я же говорю – какой из меня специалист? –сказала она. – Но все равно, мне эта затея представляется довольно дажеидиотской.

– А может быть, загадочной?

– Вы про пистолет?

– И про пистолет. И про взрыв. Мне кажется, не нужнобыть специалистом по терроризму и взрывчатке, чтобы понять, хотя мысль эта длявсех нас весьма неприглядна и угнетающа, но только свой мог включитьдистанционное управление.

– А оно было?

– Было, было. В фургончике, где сиделирадиоэлектроники, аппаратура зафиксировала характерный сигнал. Есть пленка,специалисты высказываются однозначно. Внутри оцепления были только свои. Вашспецназ, наш, армейский, оперативники всех ведомств. Француз ваш, кстати,находился уже за второй линией и был все это время на глазах…

– А вы уверены, что из квартир вывели абсолютно всех?

– Не уверен. Мог остаться кто-то и кроме тех, чтооказались блокированы в подъезде рядом с телестудией и над ней. И мог,теоретически рассуждая, подать радиосигнал на подрыв. Но, ДарьяАндреевна! – он поднял палец. – Заложить мину под автозак могисключительно свой. Вряд ли машина прибыла уже заминированной. Их там былочетыре, «магнитку» просто обязаны были пришлепнуть под кузов в последниймомент, когда решили однозначно, которую именно машину выдвинуть к дверистудии… Вашу машину, кстати, из казарм внутренних войск, что на Лобачевского.

Даша мгновенно ощетинилась, инстинктивно, как кошка припоявлении собаки:

– Вы же сами только что сказали, что заминированной онаприехать не могла…

– Я просто уточнил, чья была машина… Как ни грустно,однако прилепить «магнитку», не привлекая ничьего внимания, оказалось просто.Вы же понимаете – внутри кольца только свои, никто и не подозревает о такомповороте, никто не обратит внимания на человека, вдруг зачем-то заглянувшегопод кузов. Девять десятых из тех, кто там присутствовал, были в глухихкапюшонах, у одних групп имелось снаряжение, в жизни не виданное другими, инаоборот. Сейчас идет интенсивнейший опрос – вас, кстати, когда выйдете сбольничного, тоже непременно обяжут рапортом, но я на него не возлагаю нималейших надежд. Все заслонила нетипичная для Шантарска ситуация, если хотите,магическое слово – «чеченские террористы».

– А что там со звонком насчет хлора?

Шугуров досадливо поморщился:

– Это-то как раз неинтересно. Есть такой шизофреник.Раз десять звонил за последние два года. Посидит на Королева, какое-то времяведет себя паинькой, а потом опять начинает фокусничать. Воображает себятеррористом Карлосом, и ничего с ним не поделать, потому что в промежутках межприступами обивает пороги всех местных правозащитников и уверяет, что былжертвой КГБ, те и рады стараться, никак не дают его в Тинскую отправить, встационар на годик… Должно быть, услышал про террористов, вот и взыграласолидарность с «коллегами»… Никаких неясностей. – Он помолчал и вдругпредложил: – Хотите посмотреть компьютерную модель налета?

– Хочу, – согласилась Даша из чистого любопытства.

– Садитесь туда. – Шугуров включил стоявший в углуна столике компьютер.

На экране появилось нечто напоминающее желтый лабиринт,довольно примитивный (план студии, сообразила Даша). Кое-где по нему былирассыпаны синие точки. Потом у входа появились две красных.

– Красные – это террористы, – пояснял Шугуров,одной рукой передвигая чуть-чуть белую «мышь», другой изредка касаяськлавишей. – Синие – персонал. Они входят… почти сразу же за нимипоявляется Тищенко… (вспыхнул, замигал алый, зигзагообразный замкнутый контактвроде взрыва, каким он порой бывает в мультфильме) выстрелы по Тищенко…Кончились предположения. Дальше все реконструировано по показаниям оставшихся вживых заложников. Они пробегают по комнатам, сбивая людей в кучу… стреляют вЧарушина… гонят людей дальше… Завражного убили прямо в его кабинетике,распахнули дверь и полоснули очередью, так мозги на стенке, картинанеаппетитная… появляются в павильоне, откуда идет передача… Дальше, если можнотак выразиться, будни – заложники согнаны в комнату, идут разнообразныеперемещения террористов, это уже и неинтересно, должно быть…

– Да, пожалуй, – сказала Даша. –Сопротивления им там никакого не оказывали?

– Что вы, кто полезет на автоматы? – Он выключилкомпьютер, встал, прошелся по комнате. – Дарья Андреевна, хотите получитькопии показаний заложников? Мы все равно по решению штаба кризисных ситуацийдолжны обменяться информацией со всеми службами, вот вы и передадите… Ну, исами заодно изучите. – Он полез в стол и вытащил огромный, пухлый конверт,заранее заготовленный, незапечатанный. – Разве что от прессы подальшедержите, ну да что вас учить… У вас положить не во что? Вот, возьмите папочку.

«Да что с ними такое стряслось? – ломала голову Даша,принимая от него желтую пластиковую папочку. – Не хватает разве чтошампанского, цветов и оркестра. Да красной ковровой дорожки под ноги дорогойгостье…»