Самолет остановился, и экипаж выключил двигатели. После стольких часов непрерывного гула наступила, наконец, тишина, принесшая бойцам почти физическое облегчение.

Батяня сделал своим знак придвинуться поближе и понизил голос:

— Напоминаю, что для всех местных, включая сотрудников российского посольства, мы — офицеры МЧС. Поэтому делать будем все то же самое, что и эти ребята, — майор кивнул в сторону спасателей. — Но не забывайте, что у нас здесь будет и другая работа, поэтому ухо держать востро. И еще раз напомню — имена и звания, вас, профессор, касается, остались в России, здесь — только позывные. Вопросы?

— Нет.

— Мы поможем обследовать плотину, если кто-то попытается нашим спецам помешать. Потом разберемся с трупами. Пластырь внимательно глянет, все ли там чисто. И, наконец, есть у нас еще одно дельце… — Батяня окинул взглядом своих орлов. — Ряд наших людей числится после катастрофы без вести пропавшими.

— Так мы их искать, что ли, будем? — Чиж недоуменно пожал плечами. — Это полиции забота. Или там водолазов, если кто утонул. Мы то здесь при чем?

— В принципе, ни при чем, ты прав, — кивнул Батяня. — Просто среди пропавших есть один человек, которого найти нам надо было бы обязательно. Нам за это многие в России спасибо сказали бы.

— Кто? — У Саныча округлились глаза. — Неужели…

— Разгуляев.

— Это какой Разгуляев? Василий, что ли?

— Он.

— Да ты что, Батяня? Блин! — Здоровяк явно разволновался. — А я его живого никогда не видел, ни разу на концерте не был…

— Будем надеяться, еще увидишь, — остановил словоизлияния старшой группы. — Может, еще и споет нам, если все будет хорошо.

— Да, это такой мужик… — Саныч все никак не мог успокоиться. — Да его песни вся братва слушала. А когда он в Чечню приезжал, я как раз на боевом был. Так жалел…

Батяня, не дослушав, повернулся к Беляеву:

— Профессор, ваша задача — при любом раскладе не потерять никого из наших и держать связь со всеми. В любую секунду вы должны знать, где кто находится. Плюс обеспечивать нам привязку к местности через свои умные спутники.

— Я понимаю, — согласно закивал Виктор Сергеевич, довольный тем, что сможет быть полезным членам группы. Он слегка терялся в обществе этих уверенных в себе сильных людей, а потому очень старался понравиться. От этого голос его звучал странно — почти заискивающе. — А знаете, Батяня, я подумал, как было бы здорово, если бы у этого Разгуляева наша клипса была. Я бы его вмиг сумел найти!

— Если бы… — повторил фразу десантник, покачав головой. — Если бы все у всех получалось, как хочется, то и наша бы помощь здесь не понадобилась.

— А еще я хотел спросить, — как школьник, поднял ученый руку. — Как мне положение нашего врача отслеживать, если у него чип не стоит?

— У Пластыря чипа не будет, — жестко оборвал Батяня. — Об этом мы еще в Москве договорились, и варианты не рассматриваются и не обсуждаются. Все вопросы?

Бойцы промолчали, и только Саныч мечтательно протянул:

— Вот было бы здорово Василия Разгуляева отыскать! А потом на радостях хряпнуть с ним и уговорить его спеть…

— Размечтался. Все, с вещами на выход!

Еще два года назад остров Камрангичар был дальней и почти необитаемой окраиной Дакки. Определение «почти» не случайно — вдоль берега ютились сотни и тысячи лачуг, на скорую руку собранных из подручных материалов. Листы шифера и куски фанеры, бамбуковые бревна и полосы железа — на постройку своих хижин бенгальцы, не обремененные постоянным доходом (а таких в этом городе было большинство), пускали любой подручный материал.

В глубь острова, заросшего буйной тропической зеленью и местами даже заболоченного, проникать самовольные поселенцы и не пытались. Во-первых, главной «дорогой», вдоль которой и ставили домишки, здесь всегда считалась река. А во-вторых, бороться с быстрорастущими зарослями того же бамбука без специальной техники, лишь с помощью дешевых топоров, было просто нереально.

Все изменилось два года назад, когда влиятельный китайский бизнесмен, как называла Чжанга местная пресса, купил у городских властей право владения этой территорией. Остров Камрангичар, образованный Гангом и нешироким притоком, у которого даже названия не было, островом, вообще-то, тогда и не был. Он стал им после того, как компания Чжанга мощными экскаваторами за несколько недель прорыла канал между Гангом и протоком, с помощью воды со всех сторон оградив несколько десятков гектаров купленной земли.

Старое название, которое в вольном переводе с бенгальского означало что-то вроде «Заболоченный берег», Чжангу не нравилось совершенно. Поэтому теперь купленная территория официально именовалась как «район Султанганж», а пресса живописала этот район как будущую жемчужину Дакки, в которой будут селиться лишь самые состоятельные люди города. Ну, в крайнем случае, представители среднего класса. Накануне сделки с городом Воу созвал специальную пресс-конференцию, во время которой продемонстрировал общественности архитектурный макет будущей «жемчужины». Вдоль берега Ганга на макете красовались белоснежные шикарные виллы, чуть глубже — невысокие, двух-трехэтажные таунхаусы, с гаражами и стоянками для машин, с супермаркетами и спортивными клубами. А вдоль канала, который Чжанг с пафосом назвал Английским, архитекторы спланировали целый каскад полей для гольфа.

В общем, два года назад бенгальская пресса пришла в неописуемый восторг. Проект весьма благосклонно — еще бы, за такие-то взятки! — был встречен и городским руководством, поэтому трудностей с тем, чтобы заполучить в свои руки этот кусок земли, Чжанг не встретил.

С тех пор, если Султанганж и упоминался в печати или на телевидении, то только в радужных тонах. Воу ревниво следил за этим, а его люди жестко пресекали попытки некоторых «борзописцев» живописать то, что происходило на острове. Впрочем, проникнуть во владения Чжанга было не просто — единственная дорога на остров шла через хорошо охраняемый мост, а по периметру района, прямо по береговой линии, было организовано круглосуточное патрулирование.

Ни бенгальцев, ни их несчастных хибар на острове больше не было и в помине. На засыпанном болоте в глубине острова вырос поселок из сборных щитовых домиков, в котором поселились строители будущей «жемчужины» — сплошь китайцы. Внимательный наблюдатель, конечно, был бы удивлен обилием цветных татуировок на руках, плечах и спинах слишком многих рабочих, но ни внимательных наблюдателей, ни вообще кого-либо постороннего на остров охрана не пускала. Даже полиции ход сюда был заказан — Чжангу договоренность с начальством городского управления внутренних дел обходилась в некоторую сумму в месяц, но плодотворное сотрудничество с местными полицейскими того стоило.

Первым делом строители взялись за постройку самой большой и самой красивой виллы — для самого мистера Чжанга. Великолепный дом, почти дворец, был возведен на берегу великой реки быстро, всего за полгода. К воде вела шикарная широкая лестница из белого камня, которая завершалась великолепным причалом для катеров и гидросамолета хозяина. Позади дома был разбит английский парк с яркой зеленью газонов и геометрической строгостью дорожек, выложенных желтой плиткой. За парком — конюшня, помещения для охраны и прислуги, а также гаражи для многочисленных автомобилей и мотоциклов как самого мистера Чжанга, так и его сына.