Перри не поверил своим глазам, когда увидел, как этот человек, повернувшись спиной к машине, согнулся и захватил голыми руками задний мост.

– Вам с этим никогда одному не справиться, – крикнул Вестон. – Я помогу вам.

– Садитесь в машину и действуйте, как я сказал, – заорал мужчина на Перри. – Я столкну эту проклятую тележку с места.

«Сумасшедший, – подумал Перри. – Только сумасшедший может пытаться вытащить из такого болота нагруженную багажом машину».

– А если мы все же вдвоем… – снова начал Перри.

– Вы будете, черт возьми, делать наконец то, что вам говорят?

Голос Брауна стал похож на злобный лай, страшно напугавший Перри.

– Ну, хорошо. – Вестон был рад, что снова мог защититься от дождя. Он запустил мотор.

– Давайте, – крикнул мужчина.

Перри включил скорость и мягко нажал на акселератор. Он почувствовал, как приподнялась задняя часть машины. Колеса завертелись и покатились по дороге.

Перри просто отказывался верить этому. Машина снова стояла на твердом грунте. Он проехал еще несколько метров вперед, потом затормозил.

Он уже собирался идти к хижине пешком, оставив машину здесь, потом найти кого-нибудь, кто бы смог вытащить ее. А этот человек просто поднял зад машины и выкатил ее из канавы на передних колесах, как тачку. Он выполнил работу тягача. Просто не верилось в это.

Он, видимо, силен как бык, подумал Перри, не ведая, что употребил то же самое сравнение, которое использовал Хэллис, докладывая Дженнеру по рации о зверских убийствах.

Браун подошел к машине.

– Теперь можем ехать дальше. Подвиньтесь, остаток пути я поведу машину сам, – сказал он.

– Я знаю дорогу, вы – нет, будет лучше, если поведу я, – возразил Перри.

– Подвиньтесь, черт возьми! – Мужчина рванул дверцу и стал садиться, так что Перри не оставалось ничего другого, как передвинуться на соседнее сиденье.

Когда же машина тронулась с места, Перри должен был признаться себе, что очень рад такому обороту дела. Теперь он был убежден в том, что если кто и доставит его к хижине, так только этот силач. Он открыл ящик для перчаток и достал бутылку.

– Не выпьете ли глоточек, Джим?

– Я не пью.

Перри отвинтил колпачок и сделал большой глоток.

– Сигарету?

– Я не курю.

Перри удивленно пожал плечами. Он положил бутылку на место и, устроившись поудобнее, уставился в темноту.

– Еще три мили, – сказал он, – мы наконец будем на месте.

Браун молчал. Он вел машину с большим умением и уверенностью, не отрывая глаз от дороги, которая теперь проходила через лес.

У Перри появилась возможность получше рассмотреть спутника, однако свет от щитка для приборов был довольно тусклым для этого. Он видел лишь большие, загорелые руки, сжимавшие руль, козырек фуражки, но лицо оставалось в тени.

Его разбирало желание побольше узнать о своем спутнике.

– Вы уже давно работаете в автодорожной полиции? – спросил он.

После длительной паузы Браун ответил:

– Достаточно давно.

– Хороший ответ. Я тоже всегда говорю так о своей работе. Я пишу сценарии для кинофильмов. – Перри поудобнее откинулся на сиденье. – Вы женаты?

– Нет.

– То, как вы один вытащили машину из грязи, позволяет думать, что вы в свободное время определенно занимаетесь штангой.

Браун не ответил. Дорога стала лучше, и он увеличил скорость.

– Как часто вы бываете в кино? Если бываете, то, может, видели мой фильм «Дуэль оружий»? – спросил Перри.

– Я никогда не хожу в кино.

«Бог мой, – подумал Перри. – Этот тип самый скучный и неинтересный из всех, кто мне встречался».

– Чем же вы занимаетесь, когда свободны от службы?

– Закройте наконец свой фонтан, – фыркнул Браун презрительно. – Я веду машину.

– О'кей. Жаль, – ответил Перри. Он закурил сигарету и не отказался от очередного глотка виски.

Следующие двадцать минут они проехали в полном молчании.

– Теперь поверните направо, и мы будем на месте, – сказал Перри.

Когда они наконец добрались до хижины и Браун поставил машину в гараж, у Перри вырвался вздох облегчения. Он понимал, что один ни за что не справился бы со всем этим за такое время, а мужчина провернул дело и вел машину с мастерством, достойным удивления.

– Вы просто классно ехали, Джим, – похвалил Перри, когда они вылезали из машины. – Это была действительно классная работа!

Перри нащупал выключатель и включил наружный свет.

– Мокрую одежду мы лучше сбросим здесь, иначе перепачкаем всю квартиру, – сказал Вестон и снял свой холодный, насквозь промокший тренировочный костюм. Потом скинул ботинки. Мужчина вернулся в гараж, стянул заляпанные грязью сапоги, потом стетсон и, наконец, желтый плащ.

В резком свете электрической лампочки Перри впервые смог рассмотреть этого человека. То, что он увидел, вызвало у него смутное чувство беспокойства. Мужчина был одного с ним роста, однако плечи были значительно шире.

На первый взгляд он производил впечатление грубо вытесанной из камня фигуры: длинные руки, непропорциональное туловище, длинные ноги, – в целом все это выглядело настолько сбитым и мускулистым, что вызывало необъяснимый страх.

Также и лицо: холодные голубые глаза, короткий широкий нос, высокие скулы, толстые губы. Волосы соломенного цвета, зачесанные под «пони» над низким лбом, сзади длинные до плеч.

Перри увидел на бедре мужчины кобуру, из которой выглядывала рукоятка револьвера.

«Ну и тип, – подумал Перри. – Прямой потомок обезьяны».

– Давайте устраиваться поудобнее, – предложил он, несколько удивляясь тому, что патрульный полицейский носит грязный белый свитер и черные джинсы. Однако, пожав плечами, Перри постарался отогнать эти мысли, поискал ключ и открыл дверь, которая прямо из гаража вела в гостиную.

– Входите, Джим. – Он включил свет и прошел вперед. – Вы, конечно, охотно снимете промокшую одежду. У меня определенно найдется что-нибудь для вас. Как прекрасно вырваться наконец из этого дождя.

Браун оглядел просторную, хорошо обставленную комнату.

Наконец он пробормотал:

– Недурно.

– Да, здесь все в порядке. Как насчет душа? Я обязательно сначала вымоюсь, а уж потом позабочусь о еде. Но прежде всего я поищу вам что-нибудь из одежды. Пойдемте со мной, я покажу вашу комнату. – На пути к лестнице он вдруг задержался. – Да, я совсем забыл. Вы же хотели позвонить. Телефон находится здесь, внизу.