Между тем в Китае происходили необычайные вещи. С конца августа 1922 года Компартия Китая и ССМК организовывали единый национальный фронт с Националистической партией Гоминьдан (созданной бывшим временным президентом Китайской Республики Сунь Ятсеном в 1912 году на основе прежнего Объединенного союза). Делали они это под давлением поддерживавшего их идеологически и финансово Коминтерна, международной организации коммунистов, созданной российскими большевиками в марте 1919 года в Москве для подготовки мировой революции. Большевистский расчет заключался в том, чтобы, объединив все антиимпериалистические и антифеодальные силы Китая под своим руководством, нанести сокрушительный удар по мировому империализму. Формой единого фронта стало индивидуальное вступление коммунистов и соцсомольцев в Гоминьдан. При этом компартия и соцсомол, сотрудничая с Гоминьданом, должны были сохранять полную независимость и находиться в его составе только до тех пор, пока не превратятся в массовые политические организации. Последнее же, как полагали в Исполкоме Коминтерна (ИККИ), станет возможным по мере развития китайской революции, в ходе которой углубится пропасть «между пролетарскими, буржуазными и мелкобуржуазными элементами»102. Иными словами, компартия и соцсомол, по замыслу Коминтерна, обязаны были использовать Гоминьдан, имевший на юге страны относительно большое влияние, не только для того, чтобы бороться за национальную независимость Китая, но и для укрепления своего влияния в массах.

Летом 1923 года китайские соцсомольцы и коммунисты в Европе получили приказ вступить в Гоминьдан. Для организации гоминьдановской ячейки в Европе Сунь Ятсен направил во Францию своего представителя Ван Цзинци. 16 июня Чжоу Эньлай встретился с ним в Лионе, и вскоре все члены Европейского отделения Союза социалистической молодежи Китая, в том числе Дэн (более восьмидесяти человек), вошли в Гоминьдан103. Тогда же в эту партию вступили и китайские коммунисты, проживавшие во Франции.

А в январе 1924 года I Всекитайский съезд Гоминьдана в Кантоне, где Сунь Ятсен с февраля 1923 года возглавлял южнокитайское правительство, официально оформил вступление всех коммунистов и соцсомольцев Китая в Гоминьдан. Сунь принял политику Москвы, ибо Советский Союз уже в 1923 году начал оказывать ему материальную помощь, снабжая огромными суммами, а также направлять в его распоряжение десятки военных и политических советников. В мае 1924 года русские основали вблизи Кантона, на острове Чанчжоу (район Хуанпу или на местном диалекте — Вампу) в дельте реки Чжуцзян военную школу для офицерского состава вооруженных сил Гоминьдана. С помощью большевиков Сунь надеялся военным путем объединить страну, развалившуюся после смерти Юань Шикая.

В то время Дэн как один из активных соцсомольских пропагандистов уже начал свое восхождение по ступеням коммунистической карьеры. В январе 1924 года помимо издательской он стал выполнять в аппарате союза и техническую работу. А в середине июля, на V съезде Европейского отделения китайского соцсомола в Париже, его уже официально избрали членом Исполнительного комитета и одним из трех секретарей этой организации. Через несколько дней после этого Чжоу, сложивший с себя на съезде полномочия главы отделения, выехал по распоряжению ЦИК китайской компартии на родину для участия в разворачивавшемся на юге Китая революционном движении. А Дэн в начале 1925 года отправился в Лион — одним из руководителей местной ячейки Китайского союза молодежи. Там же, в Лионе, в апреле 1925 года его приняли в Коммунистическую партию Китая[17], точнее в ее Европейское отделение104.

Вскоре, в июне 1925 года, руководители европейских отделений Компартии Китая и Гоминьдана стали проводить в Париже массовые митинги и демонстрации, направленные против французского присутствия в Китае. Эти выступления были связаны с началом нового антиимпериалистического подъема на родине — так называемого движения «30 мая», вызванного убийством в Шанхае рабочего-коммуниста одним японцем и последовавшими за этим кровавыми столкновениями китайского населения с антинародными властями и размещенными в Китае не только японскими, но и другими иностранными войсками. Сунь Ятсен к тому времени уже умер (это случилось 12 марта 1925 года), но новые вожди Гоминьдана, поддержанные компартией (в первую очередь Ван Цзинвэй, лидер гоминьдановских левых и один из старейших членов этой партии, возглавивший ее после Суня), использовали ситуацию для мобилизации всех партийных сил как в Китае, так и вне его для разжигания национальной революции.

Понятно, что французская полиция терпеть выступления китайцев в своей стране не собиралась, и многие соцсомольцы, коммунисты и гоминьдановцы оказались за решеткой, после чего их начали депортировать. В этой связи Дэн срочно вернулся в Париж. Руководящих кадров стало катастрофически не хватать, и он должен был заполнить вакуум. «В начале июня [1925 года], когда ответственных товарищей в Париже стали высылать из страны… секретарь партии товарищ Сяо Пушэн прислал экстренное сообщение, — вспоминал Дэн. — …В то время мы получали очень мало сведений из Парижа, знали лишь, что центральные органы организации уже не функционируют, работать очень трудно. По настоянию товарищей я решил… отправиться в Париж работать в организации. Когда я приехал в Париж, товарищ Сяо Пушэн еще не был выслан и мы обсудили состав временного исполкома [Европейского отделения Комсомола Китая], вскоре переименованного в чрезвычайный. Я вошел в его состав»105. Одновременно Дэн стал кандидатом в члены Исполкома Европейского отделения китайской компартии106. Оба органа являлись малочисленными по составу: во временном исполкоме комсомольской организации, например, вместе с Дэном состояло всего три человека107.

Так Дэн стал одним из вождей китайских коммунистов в Европе; правда, их организация доживала последние дни. Он поселился в юго-западном пригороде Парижа Бийанкуре, в пятом номере небольшой гостиницы, расположенной на улице Кастежа, дом 3, по соседству с заводом «Рено», куда устроился слесарем. Вместе с ним в номере жили еще два товарища — глава Исполкома Европейского отделения Комсомола Китая Фу Чжун и комсомолец Ян Пиньсунь, на два и три года соответственно старше Дэна. Всю вторую половину 1925 года они изо всех сил старались продолжать начатую в июне антиимпериалистическую борьбу, проводили митинги китайской общественности, печатали прокламации и воззвания. В архивах французской полиции сохранилось немало секретных донесений на этот счет108.

В конце концов над ними стали сгущаться тучи, и по решению организации в декабре 1925 года Фу Чжун и Дэн Сяопин начали говиться к отъезду из Франции. Их путь лежал в Москву, где они должны были поступить на учебу в специальный коминтерновский вуз, открытый еще в апреле 1921 года, — Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ). Вместе с ними уезжали и дядя Дэна, Шаошэн, как и племянник, член китайской компартии с 1925 года, а также еще 17 товарищей. В Париже на несколько месяцев оставались только Ян Пиньсунь109, срочно выехавший из гостиницы на улице Кастежа в безопасное место, и, очевидно, еще несколько товарищей, перед которыми стояла задача постепенно свернуть всю партийно-комсомольскую работу китайцев во Франции[18].