Стеттон быстро произвел в уме расчеты.

"Пятнадцать тысяч долларов, - пробормотал он про себя - прикидывать свои возможности он был способен только в долларах. - Силы небесные! Это грабеж!"

Но он заплатил... чтобы удержать Алину от принятия предложения, которое никогда не было бы сделано, - жить в доме, который не существовал.

Четырьмя днями позже - они ждали, когда месье Дюро отбудет в Париж, Стеттон пригласил Алину и Виви посмотреть их новый дом.

Это было трехэтажное здание из унылого гранита, пожалуй, даже импозантное и расположенное в самом престижном месте. На первом этаже находились приемная, гостиная, библиотека и обеденный зал. На верхних этажах располагались спальни и комнаты прислуги.

Алина была в совершенном восторге и, рассыпаясь в благодарностях, посылала красноречивые взгляды Стеттону, у которого из головы не шли семьдесят пять тысяч франков.

- Эти комнаты как раз для вас и Виви. - Он огляделся, они находились у спален на втором этаже. - А я займу одну из тех, что позади. Она невелика, но это не важно.

Алина посмотрела на него с неподдельным изумлением.

- Но это невозможно! - вскричала она. - Ведь не собираетесь же вы жить вместе с нами?

Теперь пришла очередь изумиться Стеттону:

- Не жить вместе с вами? А где же я тогда должен жить?

- Полагаю, в отеле.

Они начали обсуждать этот вопрос, при этом Стеттон говорил с такой прямотой, что Алина была вынуждена выслать Виви из комнаты. Он был упрям, она настойчива. В конце концов она объявила, что ей придется отказаться от всего.

- Что ж, ладно, - мрачно сказал Стеттон. - Хотя это не лучший аргумент. Я буду жить в отеле.

Нахмурясь, он подошел к окну и, повернувшись к ней спиной, выглянул на Аллею.

Алина, улыбаясь, приблизилась к нему.

- Вы не должны сердиться на меня, - понизив голос, мягко сказала она. Потом обвила руками его шею и поцеловала в макушку.

Повернувшись, Стеттон стиснул ее в объятиях и крепко прижал к себе.

- Вы не хотите, чтобы за вами присматривали?

- Вы же знаете, что хочу, - прошептала Алина.

- Знайте, я схожу с ума при одном взгляде на вас, - задыхаясь, проговорил Стеттон, - а уж если касаюсь... как сейчас.

- Знаю... А разве я - нет? - Алина осторожно высвободилась. - Ну вот... я слишком откровенна с вами.

- Откровенны?! - вскричал Стеттон. - Скажите мне, что любите меня!

Сзади послышался шум; вернулась Виви.

-- Ну что ж... пожалуй... немного, - прошептала Алина. И, отойдя от него, отправилась вместе с Виви осматривать спальни.

- Виви... всегда Виви! - пробормотал Стеттон.

Три дня спустя Алина и Виви переселились в дом месье Дюро. Стеттон снимал номер в отеле "Уолдерин".

Что касается расходов по домашнему хозяйству на Аллее, то этот вопрос он уладил самым деловым, так он сказал, образом.

- Я позаботился о лимузине и открытом экипаже, при этом я сам буду оплачивать и шофера, и извозчика.

Другие слуги будут получать шестьсот франков в месяц.

Стол - полторы тысячи франков, у вас будут хорошие обеды; платья тысяча; ну и на мелочи, на всякий случай - свыше тысячи. Первого числа каждого месяца я буду давать вам пять тысяч франков; это должно покрыть и перекрыть все.

Алина поблагодарила его поцелуем, но, когда он ушел, презрительно рассмеялась. А потом, подумав, сказала:

- Впрочем, подозреваю, что я к нему несправедлива. Просто это американская манера, весьма, впрочем, отвратительная!

Она была одна в библиотеке - тихой, со вкусом обставленной комнате со стеллажами из черного дерева, ценнейшими, в темных тонах, коврами и картинами восемнадцатого века.

- В конце концов, - сказала она себе, - у меня есть комната, я могу передохнуть... и начать действовать.

Она перешла в столовую и остановилась на пороге, оглядывая ее, как генерал оглядывает поле битвы. Предвкушающая триумф улыбка появилась на ее губах, когда она вышла в приемную и начала подниматься в верхние комнаты.

Алина не последовала совету Стеттона. Виви была отдана лишь изолированная от других маленькая комната в задней части дома, весь второй этаж она заняла сама. Небольшая перестановка мебели, и в результате получились спальня, гардероб и приемная-будуар. Впрочем, Виви была довольна; после столь долгого пребывания в женском монастыре, сказала она, даже эта небольшая комната кажется ей огромной.

На второй день своего пребывания в новом доме Алина и Виви после полудня отправились на прогулку в открытом экипаже. Никогда еще мадемуазель Солини так тщательно не продумывала свой туалет, как на этот раз, хотя, надо признать, она не слишком в этом нуждалась.

Ее появление на Аллее произвело сенсацию, что укрепило надежды Алины на будущий триумф. Все смотрели на нее, каждый спрашивал: "Кто это?" Виви не могла бы служить лучшим фоном, даже если и не была выбрана для этой цели.

Но один экипаж, как Алина ни оглядывалась - экипаж принца Маризи, так и не появился. И она приказала извозчику ехать домой задолго до того, как начало смеркаться.

Они встретили Стеттона, который в одиночестве катался на своем автомобиле, и генерала Нирзанна, который сидел рядом с крупной, надменного вида женщиной с огромными серьгами и бородавкой на носу.

Алина слегка наклонила голову в ответ на приветствие генерала и приветливо улыбнулась Стеттону.

Вечером явился генерал Нирзанн. Когда вошедший слуга подал его визитную карточку, Алина повернулась к Виви и сказала:

- Помните, Виви, комнату не покидать.

Таким образом, генерал был лишен возможности продвинуться в своих собственных поползновениях. Ему пришлось обсуждать планы атаки Алины на местное общество. Но и Алина не слишком удовлетворила беседа с ним: генерал был осторожен, и всякий раз, когда она касалась главной темы или задавала наводящие вопросы, он улыбался понимающей улыбкой, которая, казалось, говорила: "Не так быстро, мадемуазель, не так быстро".

После того как он ушел, Алина сказала себе, что этот маленький генерал скорее хитер, чем глуп. Вполне вероятно, что он намерен заставить ее раскрыть карты. Ну что ж, надо, значит, надо, но потом он дорого заплатит за это. Глаза Алины зловеще вспыхнули.

Между тем Стеттон, не желая быть обойденным в затеянной интриге, придумал свой, хотя и несколько постыдный, план. Он полагал, что именно присутствие Виви стояло на пути исполнения его желаний. И план его заключался в удалении этого препятствия.

Как только Фредерик Науманн вернулся в Маризи, его тотчас навестил Ричард Стеттон.

Науманн был молодым честолюбивым дипломатом, талантливым и богатым, он рассчитывал упрочить свое положение на дипломатическом поприще. Стеттон встретил его год назад в Берлине и возобновил знакомство во время краткого пребывания в Маризи перед отъездом в армию.