Я вдруг совершенно забыл о Наташе, которая шла рядом…

Увидев нас, Кира застыла и только провожала меня взглядом, а я глядел на нее: было что-то трогательно-беспомощное в ее робкой неподвижности. Мне потребовалось почти поравняться с ней, прежде чем я заметил, что она крепко прижимает к себе ребёнка…

На секунду мне показалось, что мое сердце дрогнуло, но я ошибся. Эта случайная встреча не смогла нарушить моего внутреннего спокойствия, и мне хватило хладнокровия, чтобы уверенно довести до выхода свою партнершу к припаркованному внедорожнику «Lamborghini Urus».

Подчёркнуто галантно распахнул пассажирскую дверь и, придерживая ее за локоток, помог забраться в салон. Наташа что-то щебетала про великолепный дизайн и свадебное оформление зала, про предстоящий банкет, удачный выбор флориста и мой утонченный вкус, усаживаясь в комфортное кресло, отделанное бежевой кожей, а я мог думать только о том, что у меня больше нет причин, по которым нам с Кирой когда-нибудь предстоит встретиться снова. Все ниточки, когда-то связывающие нас, обрывались здесь и сейчас…, если, конечно, она не решит посетить клуб «Странгер» еще раз…

Ребенок.

Признаюсь, что для меня факт его появления не стал неожиданностью. Весь прошедший год, запрещая себе следить за ее жизнью, я слишком часто оказывался поблизости, поэтому беременность, что по всей видимости смогла соединить разводящихся супругов, не могла укрыться от моего проницательного и всеобъемлющего взгляда. Лучше бы мне ничего не знать, думать о ней как можно меньше, не снабжать свою ревность ни одной конкретной подробностью. Но случайные-неслучайные встречи обеспечивали меня порой жалкими клочками грубой действительности, а те, в свою очередь, притягивали, словно магнитом, крохотные частицы неведомого, которое, в конце концов становилось для меня просто невыносимым. Даже я, далеко не самый сентиментальный мужчина, был готов отойти в сторону, только для того, чтобы дать будущим родителям возможность во что бы то ни стало попытаться сохранить семью.

Я бы и дальше продолжал сохранять строгий нейтралитет, если бы она снова не появилась на пороге моего клуба…

***

Спустя неделю, сидя в своем кабинете, я внимательно слушал беседующего со мной начальника службы безопасности, но никак не мог ухватить суть, перебирая в памяти фразу за фразой из своего недавнего разговора с Андреем. Он тоже был здесь и с довольным видом расположился напротив, откинувшись на спинку удобного кресла для посетителей, скрестив на груди руки.

– В связи с предстоящими сделками, – продолжал Павел Дмитриевич, – необходимо усилить контроль за действующими сотрудниками в целях предотвращения утечки информации, которая может привести к искажению или разрушению планов по модернизации инфраструктуры нашей компании, и сорвать поглощение китайской «HNA Group». Слияние «Balfour Beatty» и «Bars» – секрет успешной сделки, поэтому эти сведения до последнего момента должны оставаться абсолютно конфиденциальными.

– Ближе к делу, – раздраженный долгим разговором, я всё же спросил у своего собеседника – вы составили детальный план действий и список задач?

– Для этого необходимо иметь представление о возможных каналах утечки и новых способах…

– Работодатель не ограничен в организации не запрещенных законом мероприятий в отношении работников, – грубо перебил я. – Задействуйте дополнительные DLP-системы, с помощью которых можно фиксировать любую деятельность сотрудников, каждый клик и байт данных. В конце концов начните свое собственное внутреннее расследование! Не мне вас учить!

Не договорил. Резко встал и подошёл к окну, заложив сцепленные руки за спину.

До сих пор разочарованный унизительным провалом работы служб безопасности годичной давности я разозлился. На себя разозлился, а потом сорвал злость на подчиненном.

– Идеальный вариант – перевербовать шпиона…

– Его сначала нужно найти, – Андрей хмыкнул с откровенным пренебрежением к предложенному варианту. – А на это потребуется продолжительное время, которого у нас с вами, заметьте, нет.

Я лишь вполуха слушаю их словесную перепалку, потому что в моей голове сразу плотно засела одна навязчивая мысль…

***

«Если время не поджимает, зачем рисковать?» – спрашиваю я себя уже в который раз, находясь в своей машине напротив чужого подъезда. И тут же сам себе отвечаю: «Для того, чтобы минимизировать риск возникновения новой нештатной ситуации накануне принятия двух очень важных решений: предстоящей свадьбы, и слияния двух крупнейших строительных корпораций.»

Мой план задействовать Киру был многократно осмеян Андреем и разобран по косточкам, но даже он согласился и увидел в этом определенный резон. Однако, проблема состояла в том, что, у моей идеи оставался один, но очень существенный изъян – это сама Кира.

Я по-прежнему оставался неравнодушен к ней, но, за прошедший год, это чувство мутировало, непоправимо изменилось, приобрело особо извращенные формы.

«Это безразличие, поверь», – неустанно повторял я.

Приняв решение, не стал тянуть со своим приездом сюда, но теперь минут сорок оттягивал момент, когда придётся открыть дверь и войти в чужую квартиру. Сидел и смотрел на обступивших машину детей, разглядывая окна типовой панельной многоэтажки, не решаясь зайти в обшарпанный подъезд. Не желая еще раз анализировать причины странного переезда, ведь неравноценный размен из центра на окраину бросался в глаза, еще раз окинул взглядом серый фасад, и, отбросив в сторону все эмоции, вышел на улицу.

Затхлый запах бедноты резко ударил в нос, и я поморщился, прежде чем переступить порог аварийного подъезда. На его двери висели списки должников, с указанием фамилий особо злостных неплатильщиков. По моим меркам – любая сумма ничтожна, поэтому я, без особой увлеченности, бессознательно пробежал по ним взглядом, и, в тот момент, когда пропускал кого-то выходящего мне на встречу, неожиданно, глаз зацепился за нечто странное, но в то же время смутно знакомое: Ильина.

Все внутренности будто бы скрутило.

«Чернышева Кира Андреевна», – гласила надпись рядом с фото на титульном листе личного дела сотрудника, но пролистав его тогда вдоль и поперёк, я знал, что Ильина – ее девичья фамилия.

Выброс адреналина жаром окатил тело.

Я практически вбежал по ступенькам на нужный этаж, позвонил в квартиру, но дверь не открыли. Раз. Еще один. Я настойчиво трезвонил и стучал, перед глазами, пролётом, словно в ускоренной перемотке мелькал весь прошедший год, когда я считал, что она налаживает семейную жизнь. За дверью, точно ответ на мои мысли, раздались тяжелые шаги, послышалась ругань, и на пороге появилась дородная женщина в застиранном халате.

– Кира, – недовольно начала она, вытирая испачканные жиром руки о грязный передник, – ты же знаешь, как я ненавижу этот звонок! К тебе пришли – ты и открывай! Сколько можно повторять?! И, молодой человек, – пропуская меня, предварительно окинув цепким взглядом, обратилась уже ко мне, – на дверях записочка: один звонок – Ильиной, два звонка – Некрасовым, три звонка – к Ефремовым!