– Вы вечно сами по себе, и вон какие вы медленные! – выкрикнула она, отшвыривая семечко померака и срываясь с места за ним.

Буки и Коринн побежали к вершине каменистого гребня. Буки проворно скакал по неровной поверхности. Но Коринн твердо настроилась побить его в этой игре. Она была совсем рядом, когда Буки вдруг остановился.

– Ты это видишь? – спросил он.

– Не пытайся меня обдурить, – откликнулась Коринн: она уже почти добралась до него.

– Нет, ты посмотри. – Мальчик указал на долину, в которой белая ведьма склонилась над чем-то очень похожим на маленький железный котелок.

– Что она делает? – спросила Коринн, остановившись за его спиной и ловя ртом воздух.

– И знать не хочу, – заявил Буки. Он сощурил глаза и начал медленно пятиться. – Говорят, она может превращать людей в животных.

– Это смешно.

– Говорят, что ей больше двух сотен лет.

– Такое невозможно! – рассмеялась Коринн.

Ее смех эхом разнесся по долине, и ведьма стала оглядываться, пытаясь определить источник звука.

Буки припал к земле.

– Лучше тебе спрятаться, – прошептал он.

Поначалу Коринн и не думала двигаться с места. Но когда белая ведьма начала поворачиваться в их сторону, Коринн вспомнила день на реке, когда ведьма назвала ее глупой и сказала отправляться к матери. Странная холодная дрожь охватила девочку. Она упала на землю. И тут же ее ногу распорол острый камень – Коринн вскрикнула от резкой боли.

Буки навалился на Коринн и зажал ей рот ладонью, перепачканной в земле и соке померака.

Девочка замолчала, и Буки помог ей встать и спуститься с холма.

Дру ахнула:

– Выглядит ужасно!

Коринн посмотрела на залитую кровью ногу.

– Не так уж и плохо, – храбро заявила она.

Но стоило ей попробовать пройтись без помощи Буки, как Коринн снова вскрикнула от боли и упала.

Малик стянул с брата тканевый пояс, чтобы перевязать глубокий разрез. Увидев эту грязную тряпку, Коринн собиралась было запротестовать, но слова никак не шли у нее из горла. Крепко обмотав ногу поясом, Буки и Дру поднырнули под руки Коринн и подняли ее на ноги, чтобы отвести домой.

Добрались они, когда уже стемнело. Каждый шаг причинял Коринн все бóльшую боль. Девочка чувствовала слабость и холод. Когда они вышли на дорожку, ведущую к дому, из главной двери выбежал ее отец. Он схватил дочь и внес ее внутрь. Дру и мальчишки пошли следом, чтобы объяснить, что случилось.

Дру развязала пояс, которым они обмотали рану. Она хотела вернуть его Буки, но тот только выставил ладонь перед собой и отвернулся. Дру вздохнула:

– Я говорила, что по острову бегать опасно, но они никогда меня не слушают.

Пьер кивнул.

– Спасибо, что доставили ее домой. Просто лежи, Коринн. Пойду принесу воды, чтобы промыть порез.

Коринн откинулась на спинку дивана, а Пьер поспешно вышел из комнаты.

И тут к ним подошла Северина.

– Позвольте мне взглянуть, – сказала она.

Коринн и не заметила, что Северина снова здесь. При ее приближении все мышцы в теле девочки напряглись. Дру и братья отступили на шаг, настороженно поглядывая друг на друга, но Коринн уйти не могла.

– Такая хрупкая, – тихо сказала Северина.

Она сунула палец прямо в рану Коринн – и та взвыла от боли.

Малик вклинился между Коринн и Севериной и замер как стражник.

– Что вы делаете? – спросила у женщины Дру.

Северина бросила на них злой взгляд, но тут вернулся отец Коринн с чистой влажной тряпицей. Малик отошел в сторону, но Северина осталась на месте.

– Отойди, Северина, – попросил Пьер.

– Я знаю, как ей помочь, – настаивала Северина.

Она положила ладонь на рану и забормотала что-то под нос.

Коринн показалось, что глаза Северины вспыхнули желтым огнем. Девочка вновь вскрикнула.

– Ты делаешь ей больно! – Пьер оттолкнул Северину в сторону.

Гостья отшатнулась, и Пьер принялся осторожно промывать рану Коринн.

Девочка поморщилась от боли и зажмурилась.

– Папа, – прошептала она.

Она чувствовала прохладные пальцы отца на разгоряченной коже.

– Ш-ш-ш, – тихо сказал Пьер. – Я здесь. Ты же знаешь, я всегда позабочусь о тебе. Все скоро закончится.

Лицо Северины окаменело. Она положила руку на плечо Пьера.

– Ты не знаешь, что делаешь, – сказала она. – Я знаю, что ей поможет.

Он стряхнул ее руку.

– Я могу позаботиться о своей дочери, Северина.

Глаза гостьи вспыхнули гневом и запылали как раскаленные угли. Пока Пьер заканчивал перевязывать Коринн, взгляд Северины блуждал по комнате, словно она не знала, что делать дальше. Глаза остановились на каком-то предмете на другой стороне комнаты. Коринн увидела, что женщина смотрит на восковую фигурку ее матери. Девочка судорожно вздохнула.

Пьер поднял тряпицу, которую прижимал к ноге Коринн.

– Прости, прости, – сказал он. – Я буду осторожнее.

Северина подошла к полке и взяла восковую фигурку в руки. Она устремила взгляд своих жестких сверкающих глаз прямо на Коринн, а потом уронила фигурку на пол. Воск раскололся на две части, и они разлетелись в разные стороны.

Северина бросилась в ночь. Коринн посмотрела на Малика и указала на распахнутую дверь. Малик кивнул и исчез за ней, махнув брату и Дру, чтобы они следовали за ним. Дру подобрала кусочки статуэтки и завернула их в конец своего сари. Потом заглянула в комнату, где Пьер с извиняющейся улыбкой продолжал обрабатывать ногу дочери, и бросилась вслед за братьями.

Коринн вздрогнула, когда отец перевязывал порез, и всё пыталась выглянуть за дверь наружу.

– Не дергайся, Коринн, – предупредил Пьер. – Ты делаешь только хуже.

Он вышел на задний двор, чтобы вымыть тряпицы в ведре.

Девочка старалась лежать неподвижно, вслушиваясь изо всех сил, но ночную тишину нарушали лишь обычные шорохи и голоса животных. Наконец на тропинке, ведущей к дому, раздался топот ног.

– Она исчезла, – сказал Буки.

– Где? – спросила Коринн.

– Мы потеряли ее из виду за поворотом. Когда мы до него добежали…

– Она испарилась, – закончила за него Дру.

Малик широко развел пальцы и расставил руки в стороны, словно показывая, как что-то унесло ветром.

– Но это невозможно, – не поверила Коринн.

– Мы искали повсюду, – сказала Дру и, опустив голову, понизила голос, когда в комнату вернулся Пьер. – На дороге ее не было.