ватерпас, однажды коротко охарактеризовал Осиповс-кого: «Дерьмо». К тому же Осиповский был офицером из самых высоких сфер.

— Спасибо за информацию, — сказал Кострецов, когда майор, играя своей красивой зажигалкой, закончил речь. — Яша-то как? Маврик у него с хвоста не слезет.

— Вряд ли найдет, — небрежно ответил Осиповский. — Адресов и телефонов своих, как ты знаешь, Тундра никому не оставляет.

«Кроме тебя», — подумал капитан и дальше повел, чтобы выйти на Яшу самому:

— Мне сейчас Яша нужен. Убийство Толяныча и поджог надо расхлебывать. А кто Маврика с его бригадой может опознать? Только буфетчица и кассирша Яшиного зала. Пусть мне Тундра срочно позвонит, где этих баб искать. Ахлоповское же дело по-прежнему темняк.

— Почему? — встрепенулся Осиповский. — Я тебе все его ходы на блюдечке поднес.

— Оперативные — одно, улики, доказательства — другое. Тебе ли, майор, мне о том говорить? Маврик в тину ушел, остался лишь Ашот. Попробуй его расколи.

Осиповский понимающе кивал головой с гладко уложенными на пробор волосами. Капитан добавил:

— Правда, имеется одна зацепка. Сейфовые коды, что Толяныч достал. Ведь узнал он их от кого-то в банке.

— Ты работал в этом направлении? — живо поинтересовался Осиповский.

Кострецов, твердо решив ни в чем не доверять ему, ответил:

— Нет еще.

— А что начальник службы безопасности банка говорит?

— Ничего. Перекинулся я с ним парой слов, когда прибыли с бригадой. Малоквалифицированный мужик.

— Как же так? — остро взглянул майор. — Он же из ментов.

«Да ты и это знаешь?» — удивился Кострецов и лениво сказал:

— Что толку? Штаны на службе просиживал.

— Ну, будь здоров, Сергей! — проговорил Осиповский, вставая. — Рад был познакомиться.

— Я тоже, — улыбнулся во весь рот Кострецов, пожимая его вялую руку.

Майор удалился, а Сергей подошел к окну. Увидел, что сел Осиповский в личный «мерседес». Не новейшей модели была машина, но ведь самой престижной марки (это у бандитов БМВ верх мечтаний)!

«Серебряная зажигалка, отличный костюм, такая тачка… А в ГУУРе и майорам платят ненамного больше, чем нам», — подумал Кострецов.

Кострецов направился к Пете Ситникову — оперу, работавшему по Сретенке.

Утро над Чистыми прудами было безоблачно. Сергей прошел к развалинам Яшиного зала. Они еще пахли гарью.

«Говорят: концы в воду, — думал он, — а вот и в огонь неплохо. Не сам ли Тундра придумал пожар и убрал Толяныча? Вряд ли. Толянычем он дорожил. Тот был единственным из уголовников ему преданным. Его гибелью и пожаром Яша, скорее всего, за что-то расплатился… Та-ак. Маврик действовал — мстил за убийство Молота. Это похоже. В версии Осиповского-Яши лишь роль Толяныча неубедительна. Не клеится, что он сговорился с Ашотом и Молотом по грабежу Ахлопова; что самостоятельно, без совета со своим паханом Тундрой решился убить Молота. Похоже, что сам Яша тут сильно замешан».

Кострецов даже приостановился, взъерошив ладонью светлые кудри. Лихая мысль, но чем черт не шутит… Стоит подумать.

«Если так, то Толяныча Тундра обязательно для подготовки этой операции использовал. В таком ключе роль Толяныча вполне кстати. Но с каких дел тогда Толянычу убивать Молота? Нет, даже в подобной версии все эти убийства мало объяснимы. Да и сподобился бы Яша на организацию или исполнение такого крупного ограбления у себя рядом? Он прикрыт и с уголовной, и с нашей стороны, вел наваристый бизнес. Нет, это не проходит».

Но все-таки предположение, что Яша каким-то боком причастен к ограблению банка, закралось в голову Сергея.

Опер Петя Ситников, с маленькими круглыми глазками на широкой физиономии, был похож на битюга.

— Здорово! — приветствовал его Кострецов, присаживаясь у Петиного стола в сретенском ОУ Ре.

— Привет повелителю Чистяков, — добродушно сказал Петя.

— Хреноватый я повелитель, раз зал игровых автоматов спалили и труп с дыркой во лбу после пожара обнаружили.

— Слыхал уже. Чей налет?

— Да твоего Маврика с Молотовой бригадой.

Петя распахнул глазки.

— Точно знаешь?

— Пока оперданные, но уточнить будет нетрудно. Посетителей и обслугу они оттуда выгнали. Буфетчица и кассирша подтвердят.

— Вот сявки! Это Маврик без Молота распоясался.

— А о Молоте что ты знаешь? — присмотрелся Кострецов к разгоряченной опер-ской физиономии.

— Что? Он бригадир их «грядки», а Маврик у него в помощниках. Молот куда-то на днях запропал, вот Маврик для авторитета свой характер и показывает.

— Не все так просто, Петя. Есть данные, что Витя Молот уже на том свете. Толяныч его прикончил, а Маврик в отместку — Толяныча и сжег попутно зал Яши Тундры.

Петя недовольно поглядел на Кострецова;

— Ты на моей территории, смотрю, все лучше меня знаешь. И лишь сегодня о таких раскрутках заговорил?

— Петя, верь на слово: подробности только что от одного человека узнал. Мы ж все-гца с тобой друг другу помогали.

— Эх, Кость, — удрученно произнес Ситников, — легкий ты на лапшу по ушам. Да мне доложили, что ты на днях у Ашота в закусочной торчал. С чего ты туда приперся? Сто грамм выпить?

— Не отрицаю: хотел поглядеть на Ашота поближе. У меня оперустановка по его делам на моей «земле» была… А что Толяныч с ним и с Молотом связался и что Маврик в эту свару влез, ей-Богу, только сейчас узнал.

— Да все равно, Кость, ты меня обманешь, — вздохнул Петя. — Вот что значит: ты «Вышку» кончал, а я только наше среднее заведение. Ладно. Чем тебя Ашот заинтересовал?

— А напели мне, что он с Молотом банк Ахлопова взял.

— Какого числа ограбление было?

Сергей назвал дату.

— Ну вот, — проговорил Ситников, — а как раз накануне вечером Молот торгашей на Сухаревке гонял с мордобоем. Пришлось его приземлить на нары до утра. Так что Молот у нас той ночью отдыхал. Круче алиби не бывает.

— Спасибо, Петро! Четкая у тебя память, а на среднее милицейское образование обижаешься. Вот это факт так факт! Вся версия, какую мне напели, мигом снимается. Не знали те куплетисты, что Молот алиби в милиции заработал. А я и чуял: дурят меня. Но вопросы-то остаются. За что Толяныч Молота убрал?

— Тебе виднее, Серега, — твоя территория.

Косгрецов рассмеялся.

— Да не виднее. Вон как получается: по твоему участку знаю, а по своему — нет. Так что правильно я к тебе за советом пришел. Ты шевельни мозгой. О Толяныче и Яше особый разговор, а Молот — твой подшефный. За что на него Толяныч мог окрыситься?

— У Молота много врагов было. Он хоть и старался «понятия» соблюдать, а по нраву был отморозком. Вполне мог за просто так сцепиться где-нибудь с Толянычем. Сретенка с Чистяками соседи.

Капитан закурил, помолчал и сказал:

— Молот отморозок, но Толяныч-то был не такой. Тот крепко