тринадцать Грымза должна подавать обязательный чай Огородникову. У Маруси полчаса».

— Время достаточно, лишь бы Грымза ее пустила во внутрь. «В чем я не до конца уверен», — произнес Соломон, пристально вглядываясь в маленькую фигурку Маруси, висящую у окна.

— Помолчи лучше, — одернул его Филимонов.

В напряженном ожидании прошло уже десять минут. Маруся продолжала безрезультатно висеть у окна.

— Она там замерзнет скоро. — Соломон включил смартфон и посмотрел на экран. Минус пять на улице. Может пора отбой давать?

— Так граждане, а что мы тут высматриваем с помощью спецсредств, — раздался сзади требовательны мужской голос. Они оглянулись. В метре от них стояли два постовых милиционера в черных форменных бушлатах.

Филимонов переложил бинокль в другую руку и достав удостоверение из внутреннего кармана, развернул его и протянул постовому: Лейтенант Филимонов, оперуполномоченный сто девятнадцатого отделения полиции. Осуществляю наружное наблюдение. Вопросы есть?

— Никак нет, товарищ лейтенант, — козырнул ему постовой, и они с напарником развернулись и пошли дальше по аллее.

— А Маруськи то нет, — радостно воскликнул Соломон, поворачивая голову сторону университета.

И действительно, сидушка продолжался качаться на веревке перед закрытым окном приемной, но уже без Маруси.

— Фу-у, — выдохнул Филимонов, — Значит ваша Грымза, не такая уже и Грымза. Самое опасное позади. Теперь осталось дождаться развязки.

— Пойдем к входу, оперуполномоченный. Там будем ждать. Не хочется лишний раз с ментами вашими встречаться, — потянул его за рукав Соломон.

Простояв у входа в университет с полчаса, Соломон предложил зайти внутрь, погреться. И только он открыл входную дверь, как навстречу вышла Маруся с раскрасневшимся лицом.

— Все нормально, мальчики. Чай подан, — устало улыбнулась Маруся.

— А что так долго тебя не было, — Соломон, притянул к себе Марусю и поцеловал в щеку, — Ух, холодная какая.

— Так мне пришлось снова на крышу подниматься, забирать снаряжение. Замерзла дико. Я бы сама от горячего чая сейчас не отказалась.

— Тогда пошли в нашу столовку. Там и отогреешься, и расскажешь подробности, — Соломон снова открыл дверную створку, — Филимонов, проходи?

— Нет, ребята. Мне через час на дежурство заступать. Завтра увидимся, — и он вытащил из кармана бинокль и протянул его Марусе, — «А это тебе, от командования, за успешно проведенную операцию».

***

Соломон вышел из метро на улицу и достав смартфон забил в навигаторе адрес Ветрова и пошел по обозначенному маршруту. Навигатор постоянно давал сбои и Соломону пришлось чуть ли не час плутать по району, застроенному одинаковыми панельными пятиэтажками. Наконец найдя нужный адрес, он поднялся на второй этаж, где на лестничной клетке размещались две облезшие двери, без указания номера квартиры. Нажав наугад кнопку звонка правой двери, он через некоторое время услышал щелчок открывающего замка и дверь слегка приоткрылась, удерживаема изнутри цепочкой, и из темного пространства раздался глуховатый женский голос: «Ты кто такой? Не знаю я тебя».

— Простите, мне Ветров нужен. «Он здесь живет», — вежливо спросил Соломон.

— Никогда он здесь не жил и не живет, — раздраженно ответил голос из-за двери.

— Извините, я дверью ошибся, — Соломон развернулся и подойдя к соседней двери, не найдя кнопки звонка, постучал несколько раз кулаком в дверь.

— Зря барабанишь. Нет его там, — раздался сзади язвительный голос соседки, продолжающей наблюдать за Соломоном в приоткрытую щель.

— А где мне его найти? Мне надо ему бандероль заказную вручить. Я почтальон, — и Соломон сунул руку в карман, вытащил картонную коробку с аскорбиновыми конвертиками.

— Известно, где. У универсама, наверное, околачивается, со своими дружками- алкашами. Где ему еще быть, — зло ответила соседка и захлопнула дверь.

Выйдя на улицу, Соломон, расспрашивая редких прохожих, через полчаса подошел к павильону еще советского универсама и обойдя его увидел троих местных выпивох, о чем-то весело переговаривающих под решётчатой витриной с вывеской «Вино-воды».

— Ребята, а не подскажите как мне Аркадия Ветрова найти, — подойдя к ним, непринуждённым тоном спросил Соломон.

Мужички, сразу замолчали, с интересом разглядывая Соломона.

— Зачем он тебе нужен, — подозрительно спросил один из них, в телогрейке на голое тело и спортивных штанах, заправленных в резиновые сапоги, судя по всему вожак.

— Да вот, лекарство просили передать, — Соломон снова вытащил и показал им картонную коробку.

— Лучше бы бутылку ты ему привез, — щёлкнул пальцем по горлу мужичек в телогрейке, а двое остальных радостно загоготали.

— Ну, правда, не видели. Домой заходил, соседка сказала, что здесь должен быть, — и Соломон, вытащив из кармана помятый стольник, протянул его мужичку в телогрейке, — Мне бы быстрее отдать, а то я на лекцию опаздываю.

— Отказано ему здесь, — разглядывая стольник, ответил тот, — За недостойное, советского человека, поведение.

— В каком смысле, — не понял Соломон.

— А в таком. Он две недели взносы не делал в кассу взаимопомощи, исчерпал лимит доверия. А вот тебя, студент, мы можем принять в наши дружные ряды, — и вожак, взяв стольник, который продолжал протягивать Соломон, передал его кому- то из собутыльников. — Сходи, Петя возьми беленькую. Теперь хватит.

— Мужики, не обижайтесь, но мне бы Ветрова всё-таки найти.

— Где он может сейчас быть, Вася, — оглянулся на собутыльников вожак.

— У подземного перехода, должно быть побирается, — ответил третий, в пожелтевшей кроличьей шапке, — Вниз по дороге пойдешь, парень. А на перекрестке, свернешь направо. Через метров триста, будет этот переход, рядом с автобусной остановкой.

— А как я его узнаю?

— У него шарф длинный вокруг шеи намотан. Говорит, что специально носит, чтобы повеситься на нем когда-нибудь, — хохотнул Вася.

— Спасибо, — поправив рюкзак, ответил Соломон и зашагал, в указанном направлении.

Спустившись вниз, к перекрестку, Соломон подошел к остановке, как раз когда из подъехавшего автобуса выходили пассажиры. Люди быстро разошлись в разные стороны и только внутри остановки, на лавочке, остался сидеть, понуро склонившись пожилой мужчина в вязаной шапочке и длинном шарфе, грязного цвета, обмотанного вокруг воротника засаленного пуховика. Мужчина держал в вытянутой руке, бумажный стаканчик и что-то неразборчиво бубнил себе под нос. «Вот ты значит, какой Ветров», — подумал Соломон, присаживаясь рядом на скамейку.

— Троллейбуса давно не было, — Соломон, снял рюкзак и поставил на колени.

— Троллейбуса, — мужчина приподнял лицо, покрытой длиной, седой щетиной и посмотрел на Соломона. Белки глаз у него были желтоватого цвета. — Троллейбусы здесь не ходят, — произнес он хриплым голосом.

— Значит мне неправильно объяснили, — зябко передернул плечами Соломон, — Час уже брожу. Продрог весь. — И он, расстегнув рюкзак, достал четвертинку водки. — Ну, что согреемся друг? А то я один не люблю пить.

— Я не против, — растянул в беззубой улыбке рот Ветров и протянул бумажный стаканчик, нам дне которого лежали две серебристые монетки, — Наливай.

— У меня есть одноразовые, — Соломон вытащил пластиковый стаканчик и открутив