войны, как правило, подчеркивали скорость, дальность и скрытность военных систем по отношению к броне. Аналогично, тенденция в отношении огня была в пользу точного, дальнобойного огня по сравнению с объемным огнем - и это несмотря на то, что в этот период наблюдались значительные улучшения в защите брони и огневой мощи.

Эти тенденции не являются едиными или абсолютными. Тенденции не являются универсальными "законами". Военные действия настолько разнообразны, что всегда будут возникать ситуации, в которых массированный огонь или броневые пластины будут наиболее востребованы. Путь от середины девятнадцатого века до наших дней вряд ли можно назвать гладким или прямым, о чем свидетельствуют упор на корабельную броню в середине 1800-х годов и массовые пожары в Первой мировой войне. Однако мы видим общую тенденцию в пользу других качеств - скорости, дальности, разведки, точного огня, которые вносят относительно больший вклад в боевой потенциал армии.

Возможно, это не должно нас удивлять. Эпоха военных революций также совпала с эпохой расширения доменов. До промышленной революции война тысячелетиями велась исключительно в "традиционных" наземных и морских сферах. К Первой мировой войне она распространилась на электромагнитную и подводную области, а также, в зарождающейся форме, на воздушную. После Второй мировой войны расширение продолжалось, и военные системы были размещены в космосе и на морском дне. В последнее время киберсфера стала областью интенсивной военной конкуренции. Военные действуют в этих сферах, поскольку они дают возможность получить преимущество над соперниками.

Интересно, что по сравнению с силами, действующими в наземной и морской надводных областях, четыре из шести новых областей - электромагнитная, воздушная, космическая и киберпространственная - характеризуются скоростью действий и увеличенной дальностью, а подводная область предлагает скрытность. Поэтому не удивительно, что, продвигаясь в эти области, военные стремились использовать те характеристики, которые предоставляли наибольшие возможности для повышения их эффективности.

Ядерная революция стоит особняком. Ядерное оружие настолько радикально изменило ведение войны, а порожденное им оружие настолько ужасно, что течение трех четвертей века государства, обладающие ядерным оружием, воздерживались от его применения, даже когда их выживание могло оказаться под угрозой. Это, конечно, может быстро измениться. Но если так, и Армагеддон наступит, это сделает подобные дискуссии спорными.

Сохранятся ли эти тенденции? В какой степени они указывают путь к определению характеристик новых и разрушительных форм военной конкуренции? Главы 3 и 4 убедительно показывают, что эти тенденции отражаются в созревании режима высокоточной войны и в технологиях, которые являются движущей силой зарождающейся, пересекающейся военной революции.

 

ГЛАВА 3. Зрелый режим высокоточного оружия

 

Вы вступаете в бой, чтобы первым ударить другого в глаз, чтобы он вас не видел. Да! Ты бьешь его первым, бьешь сильно и продолжаешь бить. Это твоя безопасность! Ты не получишь ответного удара!

АДМИРАЛ ДЖЕКИ ФИШЕР

 

В действительности речь идет не об огневой мощи, а об информации. Ведь именно получение, обработка и распространение информации лежит в основе той скорости и точности, с которой теперь можно применять огонь.

РИЧАРД Э. СИМПКИН

 

Через четверть века после того, как Эндрю Маршалл направил оценку MTR высшему руководству Министерства обороны, я был приглашен на встречу с генералом ВВС, которому было поручено определить ключевые новые тенденции в военной конкуренции и оценить, как его служба может наилучшим образом позиционировать себя для их использования. Мы с коллегами по Комиссии Конгресса по стратегии национальной обороны недавно завершили свою работу по рассмотрению новой стратегии Министерства обороны, и я предполагал, что наша беседа будет посвящена ее выводам и рекомендациям. К моему удивлению, генерал сказал мне, что у него на столе лежит хорошо потрепанная, с пометками копия оценки MTR, поскольку он часто ссылается на нее в своей работе. Он нашел интересным описание того, как может выглядеть зрелый режим высокоточного оружия. Теперь, четверть века спустя, режим наконец-то достиг своей зрелой стадии - той, в которой, по крайней мере, две крупные военные державы использовали его потенциал. Главные военные соперники Соединенных Штатов, в особенности Китай, теперь имеют на вооружении свои собственные версии разведывательно-ударного комплекса.

Данная глава основывается на этой оценке и последних тенденциях, чтобы описать общие характеристики режима высокоточного оружия. Далее в ней высказываются предположения о том, представляет ли нынешняя ситуация "новую норму" в военном деле и можем ли мы увидеть, как она будет перевернута дальнейшими разрушительными изменениями в ближайшем будущем. В статье говорится, что в условиях, когда быть замеченным - значит подвергнуться высокому риску стать жертвой высокоточной атаки, соревнование в "разведке" или "рекогносцировке", вероятно, приобретет относительно большее значение, чем в прошлом, особенно в связи с тем, что передовые вооруженные силы стремятся повысить свое мастерство разведки, используя две относительно новые военные области: космос и киберпространство. Учитывая это, особое внимание уделяется соревнованию в космосе. Пелена секретности, покрывающая операции в киберпространстве, исключает возможность сопоставимого рассмотрения.

 

Оценка MTR

Описание зрелого режима высокоточной войны, сделанное в оценке MTR в 1992 году, хорошо сохранилось с течением времени. В частности, в оценке подчеркивалась важность победы в конкурсе разведчиков, отмечалось: "Три центральные области технологического прогресса могут заложить основу для военно-технической революции. Во-первых, растет способность собирать, обрабатывать и распространять информацию (особенно информацию о потенциальных целях) гораздо быстрее, чем когда-либо прежде... . . Это преимущество может быть расширено быстро растущей способностью, либо с помощью активных, либо пассивных мер, лишать противника информации, необходимой ему для нападения. . . . Таким образом, существует потенциал для создания «информационного разрыва" между дружественными и вражескими силами, как в плане конкуренции в мирное время, так и в плане операций в военное время».

В оценке отмечается, что преимущество в разведке, подкрепленное надежной боевой сетью, позволит эффективно использовать точный огонь на дальних дистанциях. Проще говоря, учитывая "высокоточную" точность, быть замеченным и отслеженным - значит подвергаться высокому риску быть привлеченным и уничтоженным - отсюда необходимость выиграть соревнование по разведке и установить "информационное доминирование", которое, как заключила оценка, «вполне может стать непременным условием эффективности военных операций в будущих конфликтах».

Благодаря сочетанию повышенной скорости и увеличенной дальности, на которой могут действовать разведывательно-ударные комплексы, операции «становятся все более одновременными и все менее последовательными в своем выполнении». По мере расширения оперативного радиуса действия военные службы стали все чаще вторгаться в традиционные сферы ведения боевых действий друг друга, а также конкурировать за роль в относительно новых сферах ведения боевых действий в космосе и киберпространстве. Вкратце, современные разведывательно-ударные комплексы проводят "междоменные" операции на больших дальностях, привлекая силы всех военных служб и всех доменов, по мере необходимости. Тем не менее, хотя