– Да, знал. Еще до того, как они поженились.

– Он ведь был американец?

– Да. Мать, правда, была настоящая итальянка.

– Ты тоже был с ней знаком? – удивилась Виолетта.

– Конечно. В девяностые я стал увлекаться ювелиркой. Почему так получилось, долго рассказывать. А если честно, я не люблю вспоминать девяностые. Лихая пора.

– Нужная, – серьезно вставила Виолетта. – Вы расплачивались за своего Ленина.

– Ну, болгарам-то как раз от Ленина досталось меньше всех.

– Что водка, что баклава, – заметила она.

– Что свастика, – дополнил Никита.

– Ну да, мы как турецко-русско-германский отель.

– Баница скорее, – пошутил Никита. Ей не понравилось.

– Интересно, – протянула Виолетта, – вы же лидеры по запасам алмазов.

– Интересно, как быстро ты вспомнила русский. Очень интересно, – перевел Никита разговор.

Может быть, он все-таки ее недооценивал? Олимпийскими чемпионками не все становятся. Скорее всего Олег плел что-то ее подружке, бывшей журналистке – хотя они почти никогда не бывают бывшими – Ирине о сырьевых рынках, о том, что это какой-нибудь мощный инструмент геополитики, о знании механизмов управления этими рынками, о его любимых и вездесущих транснациональных корпорациях, о «ресурсном национализме» и т. д. Олег – мастер мутить модно причесанные головки и вплетать им в косы интересы бизнеса и наций. Делал бы, что ли, свои дела не так открыто. Или это он тут, на яхте, разоткровенничался? «Если они подкинули мне Артемона, – перескочил в своих рассуждениях Никита, – то у кого Мальвина?» Наверное, он думал, что был достоин черепахи Тортиллы, хотя Артемон мог быть предназначен и для его хрупкой спутницы. Хрупкой, но с гибким позвоночником, судя по всему.

– Ты часто виделась с Ириной? – спросил он.

– Я почти всегда останавливалась у нее в квартире, когда была в Москве. Ну, последние года два. И конечно, до того, как она стала жить с Севой.

– Ну да. До того. Скажи, а где она виделась с Олегом? – Никита говорил мягко, как бы между делом, но Виолетта почувствовала его живой интерес.

– Откуда я знаю? У него дома, наверное, или за границей, – предположила чуть наигранно Виолетта.

– И хитрый кот Копейкин ни о чем не догадывался? – опять равнодушно задал вопрос Никита.

– Я сама об этом задумывалась. У Олега была Катя. Они приходили к ним в гости. Да Олег и познакомился с Севой через Катю. А Ирина, наверное, познакомила его с Саломеей.

– Кого? Копейкина или Олега? – уточнил сразу Никита, сбив неожиданно свой флегматичный темп.

– Севу, конечно, – тут же подстроилась Виолетта.

Пришел матрос и принес поднос с лимонадом. Хрустальный кувшин и два стакана, а рядом на том же подносе лежали в произвольном порядке маленькие лимончики разных цветов, были даже нежно-голубые. Привет от Винченце.

Оба молчали. Добежали до черты и остановились. Он наблюдал за ней боковым зрением, продолжая смотреть за горизонт. Она знала, что он за ней наблюдает.

Последний раз Олег встретил Саломею зимой в банке, у Копейкина в офисе. Приехал к Севе поговорить об одном своем приятеле, умнике от науки, разрабатывающем новую медицинскую технику, заплутавшем в финансах. И вообще обещал Севе наконец ответить визитом вежливости, а не сидеть все время на своей территории, как очень большой человек на Большой Якиманке. Сева встретил его приветливо, хотя и чуть-чуть раздувался перед Саломеей, что вот, мол, все сюда ко мне заходите.

Перед ней стояла уже пустая чашечка кофе, и они, очевидно, заканчивали свою беседу.

– Это Демидов, почти герой нашего времени, отвергающий ценности политкорректности и активно наблюдающий за деградацией мировой идеологии, – незатейливо представил Копейкин своего гостя.

– Герои же совершают подвиги и творят справедливость! – воскликнула от неожиданности Саломея. – Ты что, ему пассивно симпатизируешь?

– Если бы пассивно. Он, наверное, за действиями пришел.

– Ну как сказать. У меня, конечно, есть некая цель визита, я же не водопроводчик, – объяснил Олег.

– При чем тут классовая дифференциация в ХХI веке? – игриво возмутился Копейкин.

– Саломея, вы находите с ним общий язык? – спросил Олег.

– Никогда об этом не задумывалась. Сегодня вот, кажется, мы договорились, – почти герой или авантюрист? – заинтересованно спросила Саломея об Олеге, но спросила их обоих.

– Хочешь еще кофе? – предложил Сева. Ему, конечно, хотелось ответить «Еще какой авантюрист!», но вместо этого сказал: – Олег у нас российский бизнесмен, и как его классифицировать, пока затрудняюсь в дефинициях. Могу только дать ему подклассовую категорию. Ну например, подкласс «Г».

– Так много? – удивилась Саломея.

– Почему это много? – не понял Сева.

– Прекрасная квалификация! – воскликнул Олег. – Я знал, что в глубине ты меня еще как ценишь! Это он перед вами оголился, спасибо за такую редкую возможность, – обратился Олег к Саломее и поцеловал ей руку, превратившись на мгновение в графа Монте-Кристо.

А она по-джокондовски улыбнулась Севе и перевела эту свою сложную улыбку на Олега. Может быть, тогда она ему и запала в душу: хрупкая и энергичная, простая и стильная, открытая и неприступная, красивая, но только если видеть ее всю и слышать ее голос. И совсем не Катя.

– Мой скромный жизненный опыт, – нарушила молчание Саломея, – говорит о том, что поражения, с которыми нам иногда приходится сталкиваться, есть настоящая Божья благодать и отношение к ним определяет нашу суть.

– Поражения?.. Что ты хочешь услышать? – Олег неожиданно для себя самого стал жестче.

– Я много чего хочу от тебя услышать – это очевидно. Мое присутствие здесь, как, впрочем, и остальных, не совсем бесцельно. – Она вдруг подмигнула ему, как будто о чем-то напоминала.

– Мне трудно сказать, о каком поражении идет речь. Или я был невнимателен, или ты просто решила немного поразмышлять, находясь рядом с симпатичным мужчиной, – подмигнул ей в ответ Олег.

Саломея тихо хмыкнула. Что касается мужской самоуверенности, она давно поняла, что с этим делать.

– Допустим, Ирина привезла тебе в Вену координаты голландца и ты как-то раздобыл проект их сервис-договора с клиентом. Скорее всего все тем же образом.

Олег знал, что она начнет все выяснять. Знал с самого начала, но приехал. Значит, он либо зашел в тупик и потерял нить после смерти Ирины, либо сам хотел что-то выяснить. Он не был похож на человека, останавливающегося на полпути. А то, что он влез в ее бизнес, – бесспорно. И то, что он искал с ней контакт, – тоже.

– Но у тебя остались вопросы? – не переставала допытываться Саломея.