– Может быть, именно поэтому ты мне так нравишься.

– Потому что я склочная выскочка из рабочего городка?

Джулиан рассмеялся.

– Нет, потому что ты умная, крутая и интересная.

– Ну не знаю. Тогда, в Церматте, я в первый раз почувствовала себя собой. Как будто я уже не разыгрываю шоу для непонятно кого. Знаешь, честно говоря, я чувствовала себя потерянной, пока не встретила тебя.

– Ты и представить себе не можешь, сколько женщин говорили мне то же самое.

Аннабель улыбнулась.

– С кем ты разговаривал? – спросила она, и ее голос вновь стал серьезным.

– С одним другом. У него есть связи в федеральной полиции.

– Зачем?

– Ты правда хочешь это знать?

– Да.

– Я не уверен, что агенту Блоху можно полностью доверять. Или, по крайней мере, я не уверен, что он хорошо выполняет свою работу.

– Ты считаешь, что эта авиакатастрофа не была несчастным случаем.

– Я считаю, что они поторопились с выводами, заявив, что это был несчастный случай. Не хочу тебя пугать, Аннабель, но Мэтью был моим другом. И если кто-то это подстроил, я хочу знать, кто это был.

– Я тоже. И к тому же я тоже не доверяю Блоху.

Некоторое время они сидели молча. Потом Джулиан обнял Аннабель и она положила голову ему на плечо. Она крепко зажмурилась, но слезы все равно потекли по щекам.

– Здесь все кажется каким-то неправильным, – прошептала Аннабель. – Зачем было кому-то… – Она умолкла, так и не договорив.

– Не знаю, – сказал Джулиан и поцеловал ее в макушку. – Но поверь мне: если это было сделано умышленно, я это выясню.

– Я помогу тебе.

– Нет. Тебе есть чем заняться. Прошу тебя, просто дай мне сделать несколько запросов. Я знаю нужных людей, с которыми об этом можно поговорить. Если кто-то и может докопаться до сути… Обещаю, что, как только что-нибудь узнаю, сразу же сообщу тебе.

Аннабель нахмурилась. Ей не понравилось пренебрежение в его голосе, но она чувствовала, что в этом споре ей не победить.

– Хорошо, – сказала она. – Спасибо. Не знаю, что бы я без тебя делала.

– А ты отдохни еще, ладно? – Джулиан похлопал ее по бедру. – Тебе это необходимо.

– Это необходимо нам обоим. Тебе будет удобно на диване? Я сейчас принесу постель и подушку.

– Все нормально. Я могу спать где угодно. Мне еще нужно сделать несколько звонков.

Аннабель подавила зевок.

– Только не оставайся всю ночь на ногах, – сказала она и поцеловала Джулиана в висок. – Спокойной ночи.

Она встала и поковыляла к себе в спальню. Там Аннабель еще долго не спала, прислушиваясь к голосу Джулиана, беседовавшего по телефону. Что именно он говорил, Аннабель из своей спальни разобрать не могла. И это хорошо. Ей было чем заняться. Аннабель просидела за компьютером до рассвета, пока ее веки не начали тяжелеть. Но она не прекращала своего занятия даже тогда, когда звуки в гостиной стихли. Когда Джулиан заснул, Аннабель поднялась, приняла душ и вышла из квартиры, чтобы успеть на первый поезд до Берна.

«Сандер мертв. У нас теперь серьезные проблемы».

Марину разбудил сигнал сообщения, доставленного по электронной почте. Она, собственно, почти не спала. Задремала немного, когда глаза уже вылезали из орбит оттого, что она непрерывно пялилась в экран своего телефона, пока Грант сопел рядом. Прочтя заметку о смерти Данкана, Марина отправила имейлы всем нью-йоркским журналистам, каких только вспомнила. Никто ничего не знал.

Они говорили, что это было ограбление, в ходе которого что-то пошло не так. Говорили, что это дело рук отвергнутого любовника. Говорили, что в этом, обычно спокойном уголке Коннектикута, где обитал Данкан, в последнее время резко участились случаи незаконных вторжений в жилища. Кое-кто из репортеров утверждал, что из дома похищен ценный антиквариат, какая-то картина. Другие слышали, что злоумышленник ничего не взял. Полиция считала, что Данкан мог вспугнуть взломщика и поэтому погиб.

Этот имейл был от Марка Фелта. В легком тумане Марина спросонья мучительно пыталась вспомнить, почему это имя показалось ей знакомым. Марком звали человека, с которым она встречалась в саду Тюильри, по крайней мере, так он ей представился. Так это он?

И тут в голове у нее словно что-то щелкнуло: Марк Фелт был агентом ФБР, который помогал Бобу Вудворду и Карлу Бернстайну раскрутить Уотергейтский скандал в семидесятые годы.

Марк Фелт и был тем самым источником секретной информации.

Марина почувствовала, как волоски у нее на руках встают дыбом.

Для Данкана точно таким же анонимным источником секретной информации был этот человек или эти люди, кем бы они ни были. То есть теперь это были уже ее информаторы.

«Я знаю. Мы можем поговорить?» – напечатала она в ответ.

«Только по каналам связи с криптографической защитой».

Марина колебалась. Хотелось все сделать правильно. «Черт бы тебя побрал, Данкан! – подумала она. – Пропал как раз тогда, когда ты мне так нужен».

Конечно, можно было бы подождать возвращения в Нью-Йорк. Там она, по крайней мере, могла бы проконсультироваться с кем-нибудь из журналистов о том, как вести конфиденциальную переписку. Например, с Оуэном Барри из «Уолл-стрит джорнел» – еще один протеже Данкана, к тому же известный своими талантами в области современной техники. Оуэну она может доверять. Но по их плану Марина должна была вернуться в Нью-Йорк не раньше следующей недели. А это дело вряд ли может столько ждать. Учитывая, что флешка с данными была спрятана в одной из ее кроссовок, лежавших в глубине шкафа их гостиничного номера – причем информация на флешке была настолько взрывоопасной, что ее шеф уже поплатился за это жизнью, – Марина была не уверена, что это дело может потерпеть до утра, не говоря уже о следующей неделе. В общем, ей нужно было попасть домой как можно скорее.

– А пошло оно все… – пробормотала Марина, печатая свои контактные данные для дальнейшей шифрованной переписки, после чего кликнула по кнопке «отослать».

– Эй.

Марина обернулась. Сзади сидел Грант и смотрел на нее. Он был без рубашки; простыня закрывала его тело от пояса до пальцев ног. В полумраке комнаты он сонно улыбнулся ей.

– Ты в порядке?

– Прости, – сказала Марина. – Не хотела тебя будить. А сама заснуть не могу.

Грант протянул руку и коснулся ладонью ее щеки.

– Я все понимаю. Это ужасно.

– Не могу поверить, что его больше нет.

– Послушай, я буду делать все, что ты захочешь. В конце концов, это твой отпуск. Но мне кажется, мы должны вернуться в Нью-Йорк. Утром, если это возможно.