– Может быть, – с сомнением проговорила миссис Сименс, она же Грейс Кюнхакль, на интерлингве. – Но те черные, что летели с нами – мне тоже очень не понравились. Те еще фрукты. Я бы сказала, что это выглядит не столько сбором рабов, сколько доставкой завербованных наемников.

– Черные никогда не были доблестными воинами, – пожал плечами мистер Сименс, он же Родим Пестрецов. – Разве что зулусы. Но и тех англичане в свое время положили без счету в битве у королевского крааля Улунди, после которой англо-зулусская война и закончилась. То есть доминировать зулусы могли только над такими же, как они, африканцами, но против европейцев у них козырей не оказалось. Дальше все было еще печальнее. Русские эмигранты и русскоязычные евреи когда-то выдавили негров из черного района Нью-Йорка под названием Брайтон-Бич, после чего этот район надолго стал символом русской Америки. Негры понемногу заполонили голландский район Гарлем, в который белым и желтым людям потом десятилетиями не рекомендовалось даже заходить, особенно после наступления темноты – но в начале XXI века черных с двух сторон начали без особого труда выдавливать из Гарлема корейцы и латиносы… – Родим вздохнул. – В общем, негры всегда были шумным и самоуверенным народом, отчаянно надувавшим щеки и не жалевшим усилий на саморекламу, но бойцы из них обычно выходили так себе. Славу грозных безбашенных бойцов они имели только до тех пор, пока в эту славу соглашались верить все остальные…

– Ребят, нужна работа?

Родим развернулся и посмотрел на коренастого мужчину в пилотском комбинезоне, без особого интереса взиравшего на них.

– Мы для того и прилетели, – сказал он.

– Зря только бабу с собой притащил, – пилот поморщился. – Тут мужиков много, а баб мало, что вызывает всякие конфликты… И про черных тоже лучше вслух особо не распространяться. Здоровее будешь.

– Чего это? – удивился Родим. – Толерантность на марше?

– Да нет, какая там еще толерантность! – отмахнулся пилот. – Просто здоровее будешь. Они ведь, наши черные братья, обидчивые, как девицы на выданье. Чуть почудится какое неуважение – лезут в бутылку. А мне искалеченные работники не нужны… Ладно, я вас предупредил, дальше сами. Перейдем к делу. Что делать умеете? Экстрактор в руках удержите, городские пижончики?..

Тем временем другая пара в другом конце технического зала тоже пыталась устроиться на работу. Эта пара была не менее колоритной – массивный негр с сердитой физиономией по имени Боб Цимбо и эффектная мулатка.

– Тридцать монет за куб полезной выработки, – азартно втолковывал негру потенциальный работодатель. – Если не угадал с жилой, то не обессудь. Рассчитываться будем только за полезный продукт. Но если угадал – банкуешь! Тридцать монет за каждый куб!.. – Работодатель даже глаза прикрыл, видимо, созерцая внутренним взором этот гипотетический триумф Боба. – Больше тебе никто тут не даст. Ну, то есть твоя подруга способна заработать и больше, конечно, но способом, который тебе вряд ли понравится…

– Хай, нигга.

За спиной Цимбо нарисовался тот самый негр, который совсем недавно приставал к Сименсу с предложением продать супругу.

– Хай, браза, – машинально отозвался Боб. – Че почем, хоккей с мячом?

– Сбрызни отсюда, мазафака, – велел негр в пространство, и потенциальный работодатель мигом испарился. – Работу ищешь, бро?

– Ну, – не стал отпираться Цимбо. – Но ты мою работу только что спугнул, черножопый хрен.

– Расслабься. Я могу предложить тебе гораздо более интересное занятие, чем ковырять скалы. Черные мазафакеры должны ведь помогать друг другу, верно? – Он сунул Бобу широкую ладонь. – Малик. Малик Мусонбе.

– Боб Цимбо, – отозвался тот, небрежно ответив на рукопожатие. Затем Малик подставил кулаки, и Боб стукнул по ним своими.

– Ты мне нравишься, чертов ниггер! – заявил Мусонбе. – Ковырять скалы – это точно не то, чем должен заниматься нормальный черный вроде тебя. Что за хрень? Тридцать монет за куб полезной выработки?! Да тебя пытаются напарить на ровном месте! Посылай этих уродов далеко и надолго и приходи к нам. У нас круто.

– А вы – это кто?

– Мы – это долбаные ниггеры, которые регулярно имеют местных белых в заднепроходные отверстия. Они все у нас в кулаке. Присоединяйся, чё.

– Соблазнительно, – признал Боб. – А кроме противоестественного секса с белыми, что придется делать?

– Да практически ничего. Ты и так огромный, как гора. Плазмомет удержишь?

– Есть маленько…

– Ну, значит, практически ничего. Белые – они же как дети: покажешь им плазмомет, и они готовы на задних лапках перед тобой прыгать. Умора!

– То есть ты предлагаешь мне всякие противоправные действия? – на всякий случай уточнил Цимбо.

– Да какие там противоправные?! – возмутился Малик. – Нет такого закона, чтобы белому человеку нельзя было свой плазмомет показывать! А если белый человек после этого становится как шелковый и норовит поделиться с тобой сбережениями – то это ведь не преступление, а характерная особенность белого человека, верно?

– Верно, чего ж, – согласился Боб. – В общем, мне интересно.

– Ну, класс. И телку свою с собой бери, пригодится. Четкая телка у тебя. Где-почем оторвал? Кроссовок там не было таких же четких? Мне нужны… – Мусонбе хмыкнул. – Ты ведь небось знаешь, что у черных братьев все общее – кроссовки, деньги, косяки, телки? Девочку придется пустить по кругу, как трубку мира…

– Что за хрень! – вспыхнула мулатка. – По какому это еще кругу?!

– Браза, ты позволяешь своей телке раскрывать очаровательный ротик и вякать, когда мужчины разговаривают?! – изумился Малик. – Да ты демократ! У нас такое не поощряется, нет. Баба должна сидеть у ног своего мужика и во всем его слушаться…

– Бабу трогать не будем, – отрезал Боб. – Бро, я у русских жил до совершеннолетия. Они жуткие дикари, у них бабой делиться не принято.

– Ну, должен же я был попробовать… – проворчал Малик. – Вдруг ты терпила позорный и отдашь бабу? Это и на предложении работы сказалось бы. А ты вот и не дурак, бро, а совсем даже четкий пацан! Ну, что? В путь?

– Пошли, – пожал плечами Боб. – На месте разберемся, че почем.

– Хоккей с мячом, – отозвался Мусонбе.

Подхватив с пола свои тощие спортивные сумки, Боб с подругой двинулись следом за ним.

На самом деле ни Боб Цимбо, ни его девушка не были черными. Неграми их сделал тот самый «подарок от американских коллег», который в свое время ненадолго превратил Родима Пестрецова в ацтека. Он предназначался для управления пигментацией кожи и лицевыми мышцами согласно заложенной программе и был способен не только изменить внешность человека, но и сделать его хоть негром, хоть китайцем, хоть индусом.

Впрочем, рост и массу тела изменить он был не в состоянии, так что из Лося получился весьма впечатляющий негр – впечатляющий в первую очередь своими размерами. А из Рыси – впечатляющая мулатка. Без всяких дополнительных уточнений.