Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты уникум, – великодушно согласился Макс, – мне тоже интересно, что за чертовщина произошла с Сыркиным и Обжориным, но нас никто не просил затевать расследование. Конец истории.
Роман молча встал и вышел.
– Не такой уж он уникальный специалист, – неодобрительно заметил Вовка, – характер у мужика плохой. Чего он на Лампу нападает?
– Ревнует меня к Максу, – засмеялась я и схватила свой мобильный. – Добрый вечер, Роза Леопольдовна, как ваш имплант?
– Спасибо, наркоз отошел, мне немного больно, – объяснила Краузе, – я вернусь завтра утром. Лампа, мне звонила воспитательница Ольга Павловна, она волнуется: скоро восемь, а за Кисой никто не пришел.
Я вскочила.
– Черт! Я забыла про девочку! Как это могло случиться?
Няня начала утешать меня:
– Не ругайте себя, вы редко Кису забираете, у вас много работы. Детское учреждение круглосуточное, в принципе, ребенка можно ночевать оставить.
– Уже мчусь, – перебила я няню. – Макс! Убегаю в садик.
Муж посмотрел на часы.
– Хорошо. Ты не заболела?
– А что? – удивилась я. – Плохо выгляжу?
– Лицо стало розовым, – ответил вместо Вульфа Костин, – на глазах цвет изменился, было зеленым, а сейчас прямо малина.
– Эта ягода красная, – хмыкнул Макс. – Лампудель разозлилась на себя за то, что про Кису забыла. Наша няня сегодня зубы вставляет, будет как крокодил теперь.
Я поняла, что тональный крем фирмы «Аенвит» наконец-то подействовал, и гордо заявила:
– Сердиться на себя нельзя, себя надо хвалить и покупать себе, любимой, подарки. Просто у меня здоровый цвет лица, завидуйте молча. Вы оба похожи на недозревшие лимоны, а я свежая роза.
* * *
Дверь садика оказалась заперта, я нажала на звонок.
– Кто там? – ожил домофон.
– Евлампия Романова, пришла за ребенком, – ответила я.
Дверь открылась, я вошла в холл и увидела полную пожилую женщину в голубом халате.
– Матерь божья! – воскликнула она и убежала.
Реакция нянечки показалась мне необычной, но иногда пожилые люди странно себя ведут. Я пожала плечами, натянула бахилы, поднялась на второй этаж, заглянула в группу, увидела Кису и еще двоих детей, сидящих за маленьким столиком.
– Зайка, извини, я задержалась, мы сейчас зайдем в супермаркет и купим самое большое ведро мороженого. Или ты хочешь коробку «Лего»? – спросила я.
С радостным кличем: «Лампа!» Киса обернулась, взвизгнула и быстро нырнула под столик. Остальные ребята взглянули на меня… один мальчик ринулся за Кисой, а второй застыл с открытым ртом.
– За кем вы пришли? – спросил за спиной женский голос.
Я повернулась.
– Добрый вечер, Ольга Павловна.
– Ой оюшки! – подскочила воспитательница и повторила: – За кем вы пришли?
– За Кисой, – удивилась я, – девочку забрать хочу. Вы Розе Леопольдовне звонили, беспокоились, что забыли про ребенка.
– Ага, ага, – пробормотала женщина, – свитер у вас приметный, я узнала его только сейчас, фиолетовый с красивым рисунком, еще утром на него внимание обратила, понравился он мне.
Я удивилась разговору про одежду, но поддержала его.
– Купила пуловер в маленьком магазинчике, там много симпатичного трикотажа, могу телефон дать.
– И волосы ваши, как утром, – невпопад сказала Ольга Павловна, – и сережки те же… Киса, посмотри, это твоя мама? Выползи наружу.
– Заинька, что случилось? – забеспокоилась я.
Девочка выбралась из-под стола и медленно двинулась в мою сторону.
– Лампа? Скажи что-нибудь.
– Здравствуй, котик, – заворковала я, – нам пора домой. Фира и Муся заждались, они хотят ужинать и гулять.
Малышка приблизилась ко мне вплотную и осторожно взяла меня за руку.
– Лампа! Я тебя всегда люблю. Почему ты странная?
– Цвет лица тебя удивил? – догадалась я. – Привыкай, Кисуня, теперь я всегда такой буду.
Ольга Павловна перекрестилась.
– Спаси, господи!
Я решила не обращать внимания на воспитательницу. С детьми работать трудно, сотрудники садика немолоды, к вечеру они сильно устают. Ольга Павловна сейчас так выражает свою радость. После того, как я уведу Кису, в группе останется не трое, а двое малышей, чем меньше детей, тем легче воспитательнице.
– Колготочки ей натянуть не забудьте, – дрожащим голосом напомнила тетушка, – а то утром голенькую притащили.
– Сама оденусь, – пообещала малышка и принялась натягивать на себя вещи.
– Мороженое или «Лего»? – спросила я у Кисы, когда мы очутились на улице.
– Хочу домой, – шепнула та.
– Ты устала?
Малышка кивнула, я пощупала ей лоб.
– Может, ты заболела? Прости, заинька, очень глупо утром получилось, до сих пор стыдно, когда вспоминаю, в каком виде тебя в группу привела. Вроде температуры нет.
– Лампа, почему человек чернеет? – неожиданно спросила девочка, идя со мной за руку.
– От солнца, – объяснила я.
Киса притормозила.
– Тогда он коричневый. А как делаются дедушкой Римусом из книжки про кролика? Помнишь картинку?
– Дедушка Римус негр, – объяснила я, – он живет в Африке, там много солнца, поэтому природа защитила его очень темной кожей. А вот в северных широтах солнечного излучения мало, вследствие этого там люди имеют белый цвет кожи. Понимаешь?
Киса кивнула.
– А как из белого черным стать?
Я погладила ребенка по голове. Киса маленькая, но очень умная, у нее постоянно возникают вопросы, на которые взрослому человеку трудно найти ответ. Вот сегодня она заинтересовалась разными расами.
– Можно сильно-сильно зажариться в солярии, но это вредно, и вскоре опять посветлеешь.
– Навсегда в негра не превратишься?
– Нет, солнышко, – улыбнулась я. – Да и зачем? Надо жить таким, каким на свет появился.
– У мамы Ивановой очень-очень большие губы, – продолжала Киса. – Катя сказала, она хочет быть красивой, чтобы папа бросил любовницу. А у Макса есть любовница?
Я оторопела, потом быстро пришла в себя и решила прекратить глупую беседу.
– Что тебе приготовить на ужин?
– Я в садике ела.
– Неужели ты откажешься от шоколадного печенья?
Киса прижалась ко мне.
– Нет. Я люблю тебя не за печенье. Просто так.