– Ну, если тебе это доставит удовольствие, спорить не стану.

Я толкнула дверцу. Два месяца назад Киса, бегая по дому, поскользнулась, упала и стукнула ногой по большому, от пола до потолка зеркалу, прикрепленному к стене холла. То ли оно было дефектным, то ли малышка угодила туфелькой в самое слабое место конструкции, но зеркало лопнуло и осыпалось дождем на паркет. Я перепугалась, долго осматривала Кису, искала на ней порезы. После того случая мы с Максом приняли решение: отныне зеркало спрячется в шкафу.

Створка распахнулась, я с визгом отскочила в сторону и воскликнула:

– Там кто-то чужой!

– Где? – спокойно отреагировал муж.

– В гардеробе, – задергалась я, – негр! С абсолютно черным лицом! В боевом раскрасе. Страшнее никого в жизни не видела.

– Да ну? – прищурился Вульф. – Давай попробуем с ним познакомиться. Не бойся, в доме охрана, мы отобьем тебя у чудовища.

Я осторожно засунула нос в отделение с вешалками.

– Никого, да? – спросил Макс, взяв меня за плечи и разворачивая лицом к зеркалу. – А теперь?

– А‑а‑а, – заорала я, – вот же он! Ну и страшилище! Щеки красные, губы кровавые, веки зелено-фиолетовые. Неужели ни один из вас его не видит?

– Мы пойдем, – кашлянул один секьюрити, – счет за ложный вызов управляющий принесет.

Краузе, успевшая надеть на нос очки, сказала:

– Нам трудно оценить себя, практически невозможно. Каждый человек полагает, что он прекрасен.

Киса взяла меня за руку.

– Лампа, там ты, это твое отражение.

Я отшатнулась от шкафа.

– Отражение? Чье?

– Ваше, – тихо сказала няня.

– Мое?

– Да! – подтвердила Роза Леопольдовна.

Я осторожно посмотрела в зеркало.

– Чьи там волосики? – просюсюкала Краузе.

– Мои, – прошептала я.

– А кофточка с брючками, – продолжала няня.

– Мои, – выдохнула я.

– Помашите ручкой, – попросила Роза Леопольдовна.

Я машинально повиновалась.

– Кто нам привет передает? – пела Краузе.

Я потрясла головой.

Вот только не надо сейчас хихикать и говорить: «Лампа, ну как можно принять собственное отражение за агрессивно раскрашенного вождя африканского племени, который зачем-то засел в твоем гардеробе? Романова, ты совсем сошла с ума? Неужели не сообразила, что смотришь в зеркало?» Нет, я была шокирована видом незнакомца. Ну согласитесь, как-то не ожидаешь, что вместо своей бледной мордочки увидишь черное лицо, раскрашенное, как на карнавал. Можете считать меня идиоткой, но я на самом деле чуть не рухнула в обморок от страха.

Я потрогала холодное стекло рукой и засуетилась.

– Господи! Где сумка?

Макс подал мне ридикюль, я начала судорожно рыться в нем.

– Умоешься ядовитым мылом, и все пройдет, – пообещала Киса. – Макс, Лампа это сделала из-за твоей любовницы. Она хотела стать красивой.

Вульф сел на маленький диванчик.

– Кисуля, у меня нет любовниц. Ты знаешь, кто это такая?

– Нет, – ответила девочка, – объясни.

– Как-нибудь потом, – пообещал муж. – Лампудель, что происходит? Купила на распродаже по дешевке черный гуталин и решила использовать его вместо пудры?

– Подожди, мне нужна визитка консультанта фирмы «Аенвит», – простонала я, – она обещала совсем другой эффект от использования крема.

Няня громко чихнула, очки от солнца спланировали с ее носа на пол.

Вульф икнул.

– Роза Леопольдовна, где ваши глаза?

– Они есть, только ма-а‑аленькие, – объяснила Киса, – меньше, чем у кошки Вуди.

– Я не знаком с кисой, – протянул муж, – но надеюсь, что она не производит столь мощного впечатления на окружающих, как наша няня. Хотя если у вас проблемы с желудком, то они легко решатся при одном взгляде на Розу и Лампу. Девочки, что вы с собой сделали?

– Блефаропластику, – жалобно призналась Краузе, – убрала мешки под глазами, подтянула верхние веки. Мне обещали, что через три часа я уеду домой без синяков, никто не узнает про операцию, поэтому я соврала про имплант. Но оказалось, что надо зону вокруг глаз заклеить, пластырь телесного цвета и совсем незаметен. Сама вздрогнула, когда увидела, что у меня на лице.

Макс посмотрел на меня.

– Я наложила макияж от фирмы «Аенвит», – в свою очередь, покаялась я, – мне обещали розовый цвет лица.

– И зачем вам все это? – укоризненно спросил Макс.

– Хотим быть красивыми, – честно ответили мы с Краузе.

Три дня я сидела дома, пытаясь снова превратиться в белокожую девушку. Консультант «Аенвит» категорически отрицала, что их продукция может превратить женщину европейского типа в негритянку.

– Нет, нет, ваша кожа должна стать похожей на сочный персик, не рассказывайте сказки. Имейте в виду, мы не отвечаем за то, что случилось после ухода покупательницы. А то некоторые фиг знает чем еще намажутся, потом на нас баллон катят. «Аенвит» роскошное средство, оно держится неделю, потом сойдет.

– Может, его можно раньше смыть? – простонала я.

– Тональный крем стоит намертво неделю, – гордо заявила продавщица, – в этом его фишка. Но если вам не понравился результат (хотя вы первая, кто жалуется), можно приобрести корректор. Приезжайте, я объясню, как им пользоваться, мы изменим оттенок пигмента.

– Ну уж нет, – отрезала я, – лучше подожду, когда кожа естественным путем побелеет.

На четвертые сутки к вечеру я из эфиопки превратилась в мулатку, а сегодня утром наконец-то без содрогания посмотрела в зеркало. Конечно, моя внешность осталась экзотической: голубые глаза, белая шея, светлые прямые волосы и лицо цвета молочного шоколада, на котором пылает свекольный румянец. Но, согласитесь, это уже прогресс, чернота ушла, я воспряла духом и сказала себе: «Ничего, подумаешь, совсем не вредно провести недельку дома. Зато я разобрала хаос в шкафу в кухне и продолжу заниматься хозяйством». На волне энтузиазма я отправилась в чулан и принялась рыться в вещах, которые после переезда в новую квартиру так и лежали в коробках.

– Лампа, ты умница, – бормотала я, открывая очередную упаковку, – надо избавиться от хлама, если год не вспоминала про эти ящики, значит, там хлам! Господи, сколько у нас ненужного барахла! Откуда взялись пластмассовые креманки ядовито-зеленого цвета? Никогда их не приобретала. Они отвратительны, лучше выкинуть эту красотищу. Хотя жаль, вдруг пригодятся. В конце концов, их можно кому-то подарить.

Я отложила страхолюдство, вытащила из коробки накидку на кресло и опять поразилась. Не помню, чтобы у нас с мужем было нечто из светло-бежевого искусственного бархата с надписью «Привет из Кыргыды». Где находится Кыргыда? Это город? Или, может, гора? Вероятно, кто-то залез на вершину, а в качестве приза ему выдали эту тряпку, и победитель преподнес ее нам. Нет, это точно не пригодится. Хотя… зачем выкидывать вещь? Из нее можно сшить подстилку для собак, или подарить кому-то не самому близкому… Я отложила привет из Кыргыды к креманкам и вновь залезла в ящик. Куртка! Защитного цвета! С капюшоном, крупными пуговицами, шестью накладными карманами, размер примерно пятьдесят восемь – шестьдесят. Каким образом она к нам попала? Я могу в ней жить, как в палатке, даже Максу, хоть он в последнее время поправился, она велика. Нет, прикид нельзя использовать, от него нужно избавиться, он только место занимает! Хотя… Если мы когда-нибудь переедем жить за город, нам понадобится на участке сторож, ему вполне подойдет сия амуниция. Пусть полежит, если свернуть ее потуже, много места она не займет, зато потом не придется тратить деньги на форму для охранника. Не сочтите меня жадной, просто не люблю транжирить деньги. И куртенку можно кому-то подарить, например, страстному охотнику.