– Ну что я могу сказать? – состроила гримаску Габи. – Мужчина – украшение рода человеческого!

Шелли робко оглянулась по сторонам и неожиданно испытала легкое смущение. Слева она увидела бар в стиле пагоды, ресторан и танцевальную площадку. Позади – бассейн, вдоль которого тянулся ряд бунгало, увитых ползучими растениями. Справа – гамаки, натянутые между пальмами у самой кромки бирюзового океана.

Новобрачная нырнула в спасительную тень гостиничного фойе, почти уверенная в том, что сейчас ее встретит молодой муж, который рассыплется в трогательных извинениях за то, что так поспешно слинял из Англии. Однако ее встретил массовик-затейник отеля, этакий ярмарочный зазывала, именуемый красивым французским словосочетанием gentil organisateur[3]. На эту роль, как правило, претендуют лишь личности незаурядные, отличающиеся редкостным нахальством и развязностью, в чем мсье Доминик явно немало преуспел.

– Здравствуйте!!! – радостно поприветствовал он новоприбывших. Его улыбка оказалась такой же ослепительной и безжалостной, как и здешнее солнце. Мсье Доминик будто только что соскочил со страницы каталога пляжных принадлежностей. Переливающиеся оранжевые плавки столь плотно облегали его бедра, что невольно закрадывалось подозрение: возникни необходимость высвободить гениталии хозяина, плавки придется отрывать от кожи. На бронзовом от загара мускулистом животе приморского красавца в пупке сверкало колечко. Доминик выглядел таким обжаренным, что Шелли сразу мысленно окрестила радушного аниматора словечком «Rotisserie»[4]. Восторженно облобызав всех, не исключая даже австралийца-оператора, он отдал распоряжение приготовить для новоприбывших коктейли с ромом и открыть бутылку шампанского, дабы поздравить «счастливую новобрачную». Это дало ему повод лишний раз расцеловать Шелли в обе щеки.

Пока Доминик безудержно заигрывал с остальными, далеко не юными туристками, у которых от испуга глаза повылезали из орбит, Шелли опустилась в плетеное кресло. Ожидая, когда ей выдадут ключ от гостиничного номера, придерживающаяся левых убеждений школьная учительница музыки по классу гитары печально размышляла о том, не арестует ли ее Полиция Шикарных Нравов («Извините, мадам, у вас слишком затрапезный вид, чтобы вращаться среди французов!»). Но тут ее взгляд выхватил из толпы некогда очень известного, а теперь порядком подзабытого и изрядно увядшего рок-музыканта, который подошел к стойке портье. Музыкант этот относился к той породе знаменитостей, что была ей хорошо знакома: такие типы раздражаются, когда вы их узнаете, и готовы совершить самоубийство, когда вы не обращаете на них внимания.

– Наверное, собирает материал для нового альбома, – высказала предположение Габи. У режиссерши от вожделения усилилось слюноотделение при мысли отом, что, возможно, ей повезет и она попутно заснимет пару-тройку знаменитостей в пляжном обмундировании.

Шелли с трудом сдержала улыбку. Любому музыканту известно, что «собирать материал для нового альбома» на самом деле означает «кому ты нужен со своим старьем».

Вся эта несуразная публика в шортах если и состояла из звезд, то давно потухших. Похоже, что отель «Лазурная бухта» предлагал визу в Страну Красивой Жизни любому жителю Отстой-Сити. Осмотревшись, Шелли сделала вывод, что рекламный перечень гостивших в отеле знаменитостей мог похвастать лишь стандартным набором сексуальных изгнанников (известных также как голливудские кинопродюсеры), партнеров-совладельцев рекламных агентств (от перечисления которых становилось тошно), бывших диктаторов, звезд мыльных опер и порноиндустрии и той разновидности теневых предпринимателей, которые, стоит выдвинуть против них обвинение в коррупции, тотчас ссылаются на хроническое заболевание, а на самом деле млеют на курортах, оседлав на мелководном краю бассейна гигантские надувные бананы. Шелли с облегчением вздохнула: уж кому-кому, а ей никак не грозит подцепить звездную чесотку.

С нетерпением ожидая встречи с Китом, она торопливо выхватила у портье ключ, закинула на плечо свой маленький черный рюкзачок и рискнула вынырнуть под палящее тропическое солнце, заметив возле бассейна еще большее количество «еврохлама». У бара для купальщиков ее обрызгали резвившиеся в воде не первой молодости красотки – такие обычно рассказывают юным бой-френдам, как когда-то спали с Миком Джаггером. Рядом на песке поджаривались их более юные прототипы – пляжные киски, готовые слизывать икру с ягодиц богатых извращенцев, предлагающих им побарахтаться в постели. Все до единой были топлесс – от девочек-подростков до их бабушек. В голове Шелли мелькнула мысль, что лучше поторопиться и найти своего Бога Любви, прежде чем его подцепит стареющая наследница, соблазнивличной взлетно-посадочной площадкой для вертолетов. Габи легонько ткнула ее в спину:

– Будь сдержанной и неприступной с Китом, договорились? Будь вежливой и спокойной. Мужикам это охренительно нравится!

Шелли задумчиво кивнула в ответ и в следующее мгновение увидела своего мускулистого Адониса в микроскопических плавочках черного цвета, загоравшего на лежаке. Она снова удивилась его скульптурным брюшным мышцам и широким плечам – на них без труда поместился бы весь запас прихваченного ею на отдых чтива: от Джейн Остин до Эмиля Золя.

– Подожди! Камера еще не готова! – крикнула Габи, но Шелли, пропустив мимо ушей предупреждение, устремилась к Киту – по своей широте ее улыбка вполне могла посоперничать с его плечами.

– Привет! Я здесь впервые. Где тут твое бунгало?

Сдвинув на нос очки типа «секретный агент», Кит посмотрел на нее с выражением абсолютного равнодушия, как будто не узнал.

– Это я, – уныло произнесла Шелли, пав духом, – твоя жена.

Кит продолжал смотреть на нее как на пустое место.

– Серьезно, где наша комната? – повторила Шелли уже более решительно и потрясла ключом перед его носом. – Мне срочно надо принять душ.

– Разве тебе не сказали у стойки портье? Я взял нам отдельные номера, – зевнул Кит. – Мы ведь не слишком хорошо знакомы.

– Верно, зато мы уже женаты, – возразила Шелли. – Да, редкими способностями нужно обладать, мистер Кинкейд, чтобы так ловко увиливать от исполнения супружеских обязанностей!

– Эй, Шелли Грин! – с легкой гнусавинкой произнес Кит. – Я даже когда дрочу, не думаю об одной и той же бабе две ночи подряд – боюсь, как бы она меня не захомутала.

Шелли еще никогда не встречала мужчину, которому удавалось бы столь последовательно и логично излагать свою точку зрения.

– Но… но разве ты не романтик? Если ты не веришь в супружеские обязанности, зачем тогда женился на мне на глазах у миллионов телезрителей?! – возмутилась Шелли, грозно возвышаясь над ним. – Не из-за денег же!

Ките улыбкой пожал плечами.

– Скажем так: мне не предложили другого блюда, – нашелся он. Несмотря на улыбку, в жестких складках его рта угадывалась неискренность. – Кроме того, – осторожно продолжил он, как будто выступая перед судом присяжных, – кое-что другое я все-таки делал. За исключением разве что анального секса. А его, признаться, мне не очень-то хочется.